На всякий случай Фи старается не шевелиться. Даже слегка. Воображение детально прорисовывает жуткие картины, что могут скрываться во тьме. Всё то же воображение настаивает, что пустота хранит наблюдателя.
Лежать неподвижно всё сложнее, а вокруг не происходит ровным счётом ничего. Тем более ничего опасного. Пора бы преодолеть страх и разобраться, что это за место. Пульс ускоряется, а стук сердца мягко разрезает тишину. Ифэми не только чувствует, но и прекрасно слышит это. Так, под аккомпанемент собственного сердца, она резким движением садится.
Адреналин действует, как полагается: в ушах шумит, а взгляд затуманивается, заставляя темноту завибрировать. Фифи на секунду кажется, что пространство живое и буквально движется вместе с ней. Сердце стучит ещё сильнее, и не выдержавшая напряжения Ифэми кричит в пустоту: «Кто здесь?!»
Ответа нет. Несколько раз повторив попытку разговорить темноту вокруг себя, Фи резюмирует, что находится в помещении одна. Достаточное основание, чтобы успокоиться и начать действовать.
«Гостья» сосредотачивается на дыхании: старается расслабиться и привести мысли в порядок. Хаос в голове сопротивляется изо всех сил. Память всё насыпает разгорячённому уму картинок из прошлого, а воображение рисует бурные небылицы и предположения. Пульс зашкаливает. Ифэми не может вспомнить, предвидела ли нечто подобное, и совершенно теряется в закоулках собственной памяти, категорически не понимая, где находится и как сюда попала. Сложно сказать наверняка, где именно она была до этого момента. Мысли путаются и закручиваются в причудливые узоры, словно нарочно мешая успокоиться.
Сколько она просидела неподвижно, определить невозможно, но ощущалось это длиною в вечность. Из собственных мыслей Ифэми выдёргивает холодный воздух, заскользивший по босым пяткам. Ум моментально успокаивается, возвращая её в здесь и сейчас. Воздушный поток усиливается, а где-то за стеной слышатся тяжёлый топот и приглушённые голоса.
– Будто снег стряхивают, – шепчет Фифи пустоте.
Холод перестаёт облизывать кожу. Голоса звучат громче и отчётливее.
– …потом он опустил это в Воду. Я чуть не блеванула, Вил! Такая гадость. Откуда малой притащил всю эту дрянь? Мы так и не допытались. Он же сынок охотника, мало ли какой будет ответ, – тараторит строгий голос, явно впечатлённый тем, о чём рассказывает.
– Вода, Вода. Оставишь вас так на пару дней, а тут уже все вымокли по пояс и травят байки про «изумрудных оленей», – второй голос звучит ниже и тяжелее.
– Сам ты байка, – оскорбляется голос номер один. – Мы же не на льдине живём, здесь и не такое бывает!
– Я тебе так скажу. Мы живём в мире фантазёров