Только все были словно копии, а тут бац – и оригинал!
Ты – ходячая провокация, плюсы-минусы не найти,
Батарейки пусть опускаются до трюизма на полпути,
И пускай не даешь развития факту, что не могу дышать
При тебе. Ты король грабителей, и в кармане – моя душа.
Что тебе до лампешки вкратце и очарованным нет числа.
Мне осталось держать дистанцию, раз держать не выходит зла.
Ты когда-нибудь пожалеешь
Ты когда-нибудь пожалеешь,
Вспомнишь песню, мечту, цитату,
Старый джип возле бакалеи,
Что нас вез за границу штата.
Золотой, как венок, Флориды
Солнце следовало за нами.
Будто нам его подарили,
Будто прочих снесло цунами.
А потом… Надоел мой профиль?
Может, джип не того был класса?
Только ты не вернулся с кофе.
Проверяя, ходила к кассе.
Не нашла. Вдруг украли Фейри?
Бросил куртку на летнем стуле
Не запомненной мной кофейни,
А запомнилось – обманули.
Собираю гербарий-веер,
Небеса цвета розы чайной,
Но я больше тебе не верю,
Что случайности не случайны.
Да, ведь люди не совершенны
Потому же и одиноки,
Нет прекрасней не-отношений —
Не права я качаю, ноги,
Пункт приема любых решений
Опустел и горит табличкой
«Не работает». Приходите,
Может, в следующем воплощеньи.
«У меня все причины размахивать пистолетом…»
У меня все причины размахивать пистолетом,
Я дошел до всех точек и ручек, стоптал штиблеты,
Обесцветил свой плащ – он не белый, смотри, не белый!
Выбирай за меня – я стою под твоим прицелом.
Я навел на себя твой прицел, не держал удар.
В общем, тоже виновен – отныне и навсегда.
Когда губы моих коснулись – я стал невидим,
Потерял право голоса, право для всяких критик,
Потерял свою вечность, вдруг выдернулся из дерна,
И я хрустну как ветка, когда ты по мне пройдешься.
Я – подушка стальной жемчужине, ворох мяса,
Я закончился как субъект и живу безгласым.
«Это тоже пройдет» – говорят, неплохая фраза,
Только я не заразный, майн либе, я стал заразой.
Я из тех, на кого смотря, представляют четко,
Как, сломав нам хребет, нас выкидывают ошметком,
Чем я был для тебя? Недоступность, огонь, азарт?
Мир впивается сотней иголок в мои глаза.
Парой вишней на тортике, сорванным вскользь цветочком?
Получил – твое море больше не кровоточит?
Словно брейгелевский слепой, я запутываюсь в сорочке —
Обескровлен, и обездвижен, и обесточен.
Не спасает чужая речь и другие темы,
Я по жизни мечусь как чахоточный по постели,
И я больше не человек, не частица Тела,
Стал игрушкой для парий и впору