Некоторые исследователи обращают внимание на то, что у московских государей была так называемая Ближняя дума – круг особо приближенных советников (об одном ее составе, вошедшем в историю под названием «Избранная рада», мы говорили ранее).
Так, Георгий Перкамот, бывший во времена Ивана III дипломатическим служащим и в 1485 году ставший участником ответного посольства в Италию, писал о своем государе: «При его дворе находятся четыре главных господина, избранных в качестве его советников, с которыми он советуется и управляет своим государством, и им дарованы земли и юрисдикция и первенство».9
И. И. Смирнов, говоря о Ближней думе Иоанна Грозного, указывает, что во время «боярского правления» (до 1547 года, когда Иоанн венчался на царство) решающая политическая роль принадлежала представителям трех княжеских линий: Шуйских, Бельских, Глинских. Очевидно, делает вывод исследователь, именно из среды этих фамилий и формировалась «ближняя дума». На протяжении же менее десяти лет со времени ликвидации «Боярского правления», «Ближняя дума» дважды обновлялась почти полностью.10
Если взглянуть на ближайшее окружение Иоанна Грозного перед его кончиной, мы увидим, что здесь присутствуют Годуновы, Мстиславские, Нагие, Юрьевы. Все они так или иначе были связаны родственными связями с государем. Что касается Шуйских, то один из представителей их семейства был женат на одной из дочерей Малюты Скуратова – Бельского, как и Борис Годунов. Одним из приближенных Грозного был также Богдан Бельский. То есть, как справедливо замечает С. Ф. Платонов, не было ни малейшей нужды в экстренном государственном учреждении, когда в обычной «ближней думе» могли сойтись ближайшие родственники молодого царя.11
Жизнь Иоанна Грозного складывалась так, что имелось несколько случаев для составления духовных грамот. Не исключено, что так оно и было. Так, события 1553 года указывают нам на наличие завещания государя.
После ухода Грозного в мир иной на Руси вновь наступило неспокойное время. Время, когда постоянно возникали заговоры одних боярских кланов против других, а также против власти, в которых старались найти вину правителей или их соратников во всех происходящих в стране событиях, причем не только в социально-политических, но и в стихийных бедствиях.
Кого же на самом деле упомянул покинувший мир государь в своей духовной грамоте в качестве приближенный своему наследнику, и включал ли? Имена называются разные.
Однако ни один из правителей Смуты, ни один из представителей околовластных структур ни разу не представил в оправдательных или обвинительных целях подлинное завещание царя Иоанна IV Васильевича. Никто никогда не предъявил его в качестве изобличающего кого-нибудь из представителей высших правящий кругов в незаконном захвате власти, незаконном уничтожении или удалении неугодных лиц из числа