– Жаль, – устало произнёс Владислав. – Надо всё равно их к медалям представить. Пусть в России родным вручат.
– Сделаем всё, не переживайте, – отвечал в тон ему подполковник, – выто как себя чувствуете?
– Нормально. Только устал сильно, да в голове шумит.
– А мы сейчас вам порошков целебных дадим, и вы поспите. Через пару дней будете как новенький. Контузия лёгкая, вы молодой и здоровый, быстро поправитесь.
Врач помог принять лекарство Владиславу, тот через некоторое время уснул.
Рутеборг оказался прав в своих прогнозах, через три дня Арнатский вернулся в расположение своей роты. За время отсутствия его должность командира пулемётной роты занял вновь назначенный из резерва полка прапорщик Баскаков Алексей Николаевич, крепкого сложения мужчина 35 лет, коренной москвич, призванный из запаса, работавший до призыва на одном из московских заводов техническим инженером. Так как Баскаков со своими обязанностями справлялся неплохо, то Шалтурин не стал проводить ротацию, оставляя Арнатского в прежней должности «младшего офицера роты».
Тем временем немецкое командование, не смирившись с неудачным штурмом 16 июля, предприняло ещё одну попытку разгромить русские войска, предавая этому моменту политическое значение. 28 июля ими была организована газовая атака с применением хлора.
Воспользовавшись ветром, что дул в сторону наших окопов, немцы открыли баллоны. Жёлто-зелёное облако поползло в сторону наших позиций. Услышав команду «Газы!», все поспешили надеть противодымные маски. К слову сказать, русская бригада была отлично укомплектована ими, на каждого военнослужащего, помимо личного противогаза, имелся ещё и запасной.
С замиранием сердца Владислав смотрел, как облако хлора медленно приближалось к позиции. Внутреннее напряжение, перемежаемое со страхом и сомнением, нарастало как снежный ком. Одно дело, когда ты на тренировке, другое, когда всё происходит в реальной боевой обстановке, а «сидящий внутри тебя червячок недоверия» к защитной маске, подтачивает тебя изнутри всё сильнее и сильнее. Вот облако уже надвигается на бруствер, ещё немного – и сползает в окоп. Арнатский в страхе закрыл глаза. Минута, другая, ничего странного с ним не происходит. Он осторожно приоткрыл глаза: вокруг висела жёлтая пелена, солдаты в противогазах, сидящие вокруг на приступке26 траншеи, были похожи на неземных существ с большими стеклянными глазами. Было видно, что многим из них было страшно так же, как и ему. Они взволнованно и глубоко дышали. Пелена становилась всё гуще. Внезапно один из солдат закашлялся, его дыхание стало судорожным, он в панике стал метаться по траншее, наводя ужас на своих сотоварищей. Обезумев окончательно солдат, сорвал с себя противогаз и полез из траншеи вон в надежде глотнуть свежего воздуха наверху, но как только сделал первый вдох, лёгкие моментально захлебнулись ядовитым газом. Его тело, скатившись на дно окопа, забилось в конвульсиях. Зрелище