Когда сын вернулся измазанный, на Жога стало страшно смотреть.
– Кто?.. – только выдохнул он.
– Зыка сшиб, – сказал Светел.
Отец отвернулся и так двинул кулаком в стену, что отозвались стропила.
Светел невольно посмотрел вверх… и долго не опускал глаз.
– Атя, – сказал он погодя. – Если пособишь… Я вышел бы ночью. Гляну хоть, где Сквара.
Жог оглянулся. Застонал сквозь зубы:
– А ещё и тебя словят?..
Светел даже удивился:
– В лесу?..
Жог здоровой рукой рубанул воздух:
– Не велю!..
Светел притих, снова стал смотреть вверх, пока летние сумерки позволяли кое-что видеть.
Отлогая кровля была, по исконному северному уставу, берестяная. В жилой избе поверх берёсты лежал бы ещё дёрн, но кто станет дернить холодную клеть? Если бы отец подсадил, он сумел бы украдкой сдвинуть берёсту. А там через тын, на лапки – и лесом. Лапки он, кстати, нарочно ради этого в собачнике не покинул…
– Атя…
– Цыц, сказано!
Светел уткнулся носом в колени и больше не раскрывал рта.
Ещё ему хотелось полечить Жогу руку, но он не смел предложить. Что-то подсказывало: эту боль отец ему не отдаст.
Царила уже кромешная темь, когда наверху зашуршало. Светел сразу вспомнил про кошку, но там явно копошился кто-то потяжелей. Потом заскрипела берёста. Внутрь проникло немного слабого света.
– Идёшь или стряпать будешь, Опёнок? – прошипел голос.
Северное небо никогда не бывает совсем чёрным. И летом в особенности. Наверху мрели косматые тёмно-серые тучи. Ближе трепетали на ветру непослушные кудри Арелы.
Отец вдруг повернулся, схватил Светела и высоко поднял, вознося к самым стропилам. Светел уцепился за край, подтянулся, вылез в дыру. Посмотрел внутрь.
Глаза у Жога Пенька были горестные, отчаянные и свирепые.
– Вернись только, – шепнул он сыну и протянул снегоступы.
Светел и Арела пробирались по лесу. Деревья над ними раскачивались и гудели. Снова начиналась метель. Это было хорошо: прикроет следы. Дуло с севера. Коновой Вен словно гнал прочь насильников, посягнувших на его свободных детей.
Становище котляров обнаружилось в нескольких верстах, на придорожной поляне. Его легко было найти по свету костров, по запаху дыма. Здесь Светел увидел всё то, чего ждал утром. Большие сани с болочком, улёгшихся оботуров, просторный шатёр… Дозорных с копьями, протоптавших тропинку возле костров…
Арела и Светел осторожно подобрались с подветренной стороны. Таясь в застругах, Светел смотрел на лагерь, уже понимая, что пришёл зря. Не получится у него ни увидеть Сквару, ни попрощаться. Он вернётся в Житую Росточь, проползёт обратно в дыру, и отец подхватит его на руки, чтобы услышать: «Атя… оплошал я…»
Светел поёрзал в снегу. Покосился на Арелу:
– А у тебя правда жених есть?
Девочка