– Ладно, если с моим участием, тогда можно. Но я ещё спрошу у главврача. Приходите ко мне в кабинет послезавтра, мы обсудим состояние Лёшеньки. Если оно будет удовлетворительным, тогда и побеседуете.
Этой ночью Александр никак не мог уснуть: ему всегда было некомфортно вне продавленной, но такой уютной родной кровати. Утренний спирт, литры кофе, мрачные повороты запутанного дела – отличный рецепт бессонницы. Не в силах больше бессмысленно пялиться в потолок, он всунул ноги в любимые тапки, предусмотрительно переданные сестрой, потянулся всем телом, хрустнув слежавшимися суставами. Комнату заливал холодный лунный свет – плотный и физически ощутимый – хоть ножом режь. Купаясь в негреющих лучах, следователь застыл у окна, залюбовавшись, даже сигарета в руке осталась незажжённой. А ночь была и впрямь чудесна: в антрацитовом небе неспешно кружилась легчайшая пена облаков, ветви деревьев стремились прикоснуться к звёздам, сорвать хоть одну, но попытки были безуспешны – далёкие светила лишь хитро подмигивали сверху. Мир лишился красок – дворник Алёшенька смёл последние опавшие лисья, – чёрно-белая гамма успокаивала и глаза, и мысль.
Готовый отойти ко сну, Сан Саныч не сразу заметил, как по широкой аллее медленно плывёт женская фигурка в светящемся плаще. Казалось, что она парит в воздухе, не ступая на старинную плитку дороги. «Что за чёрт? Кого тут носит среди ночи?» Запутавшись в полах широкого халата и чуть не упав, Павлов рванулся к двери. Ну, конечно, непривычная, громоздкая защёлка не захотела подчиниться с первого раза. Следователь дёрнул дверь со всей силы, ненавистный замок издал печальный хруст, выпустив мужчину в широкий коридор.
Александр летел по аллее, борясь с одышкой опытного курильщика. Да и наряд не располагал к забегам на длинные дистанции: халат трепетал на ветру, тапки постоянно скользили по влажной глянцевой плитке. Вот поворот, где он увидел странную женщину, будто сотканную из лунного света. Ни удаляющегося силуэта, ни отпечатков, лишь лёгкий запах лилий, столь неуместный поздней осенью. Опять эти проклятые лилии. От этого запаха у мужчины подкатил ком к горлу, не давая сделать вдох. Когда спасительный воздух поступил в лёгкие, он ещё был отравлен ароматом ненавистных цветов.
Из памяти никогда не сотрётся день похорон его первой жены. Ульяна, Уленька, Льяна, его красавица, его половинка. Весь прощальный зал тогда смердел лилиями,