Меня провели в маленькую тёмную комнату, уставленную шкафами. Посреди комнаты на ковре в шерстяной бурке сидел дервиш почтенных лет. Распорядитель посадил меня напротив и удалился. Теперь я знаю, что такое божественный трепет. Началась самая важная аудиенция моей жизни, наверное, что-то похожее на визит к Мудрому Гудвину или Архитектору из «Матрицы».
Старик взглянул на меня из-под густых бровей и едва улыбнулся в седую с желтизной бороду.
– Что я могу для тебя сделать? – начал он разговор. Я не думал над ответами, они приходили сами.
– Ничего, благодарю вас. Я не знаю, зачем пришёл, но знаю точно, что должен быть здесь.
Аха-джан одобрительно кивнул.
– Я ждал тебя. Я знал, что ты едешь.
Он достал из ящичка чётки и перстень с нефритом и протянул их мне.
– Возьми, они будут тебя беречь. И знай – этот дом теперь всегда открыт для тебя.
Снова вошел распорядитель. Он показал, что при прощании надо то ли кланяться, то ли целовать. Не помню, всё было как в бреду.
Семья моего друга внимательно выслушала мой рассказ по возвращении. Мать долго вертела в руках перстень с гравировкой суры из Корана и качала головой. Иранцы почитают и побаиваются суфийских дервишей, как мы – колдунов и шаманов. Они верят в мистическую силу и держатся от дервишей на почтительном расстоянии.
После посещения ханики я думал, что вершина моего путешествия позади. На самом деле всё только начиналось.
На следующий день на рынке мой друг разговорился с торговцем, который то и дело показывал пальцем на мой перстень. Друг объяснил потом, что торговец интересовался, кто я и где взял этот перстень, и отказывался поверить, что это подарок.
Затем в кафе официант, увидев перстень, вдруг попятился назад с подносом и поклонился мне. Я так и застыл с арбузом в руке. Он объяснил нам, что носитель перстня должен быть человеком особенным и ещё сказал что-то про магическую силу.
Мы были одинаково несведущи в этих вопросах, но полоса странных совпадений заставила моего друга понервничать. Он не особо верил в мистику, и ему было неуютно от того, что мистика следовала за нами по пятам.
Меня же волновал вопрос, что всё это значит. Ещё через день мы поехали к другу на дачу на Каспийское море. Сонным утром мы сидели на галечном пляже, любуясь зеркалом воды.
К нам неверной походкой подошёл худой, потрёпанный парнишка и обратился ко мне. Мой друг сразу перехватил разговор. Парень, похоже, просил о чём-то, показывая на мой перстень, а друг отрицательно качал головой. В конце концов, парнишка опустил голову и побрёл прочь. Меня разрывало любопытство.
– Что? Что он сказал?
– Ну, это уже слишком. Не знаю, что и думать. Этот мальчик – крэковый наркоман. Говорит, что завязал, и ему сейчас очень плохо. Он спрашивал, не поможешь ли ты облегчить его страдания. Я сказал, что ты не врач и вообще иностранец. Он не поверил, сказал, что человек с таким перстнем обязательно