Калиста снова посмотрела на него в зеркале.
– Почему вы не разглядываете себя? – спросил он, стараясь избавиться от мучительного напряжения.
– Мне не нужно себя разглядывать. – Она вздернула подбородок, словно принимая вызов Ксеркса. – Я солдат, а не светская дама.
– В светской жизни нет ничего плохого. И нет ничего плохого в том, чтобы надеть красивое платье и насладиться вечеринками.
– Я к этому не стремлюсь, – сказала она.
– Я понимаю. А к чему вы стремитесь?
– Защищать Аксиос.
Ее взгляд изменился, гнев сменился гордостью. Она выглядела как новобранец, горящий желанием отдать жизнь за свою страну. Какой патриотизм! Однажды Ксеркс испытывал такое же чувство, и оно едва не уничтожило его.
– Я понимаю. Значит, вы фанатик.
– Если желание служить своей стране в меру моих возможностей делает меня фанатиком, то да, я фанатик. – Она стояла с прямой спиной. – Лучше быть фанатиком, чем…
– …Эгоистом-плейбоем, которого однажды выслали из страны за трусость? – подытожил он.
На ее подбородке дрогнула жилка, в глазах вспыхнули медные искорки. Она стала еще больше похожа на богиню Артемиду с натянутым луком в руке.
– Если хватит духу, – сказала она.
Воцарилась гробовая тишина.
Об изгнании Ксеркса никто не говорил. Ни генералы, ни армия, ни население Аксиоса. Ни пресса. Его отец заставил всех замолчать. Хотя слухи все равно ползли. О том, как Ксеркс провалил задание и ушел в самоволку. О том, как он по-собачьи поджал хвост, пока расстреливали его подданных.
Его никогда не беспокоила правда, потому что он убедил себя, будто ему на все наплевать. Но теперь, глядя в прекрасные глаза этой женщины, он обнаружил, что ему не все равно. И он не понимал почему. Его брат знает правду. И его брат – единственный человек во всем мире, который дорог Ксерксу.
Какая разница, что эта женщина думает о нем? Почему ему так важно ее мнение? Она всего лишь телохранительница, слепо преданная своей стране. Ей надо быть осторожнее и не проявлять эмоций, иначе ею начнут манипулировать.
Внезапно ему стало интересно, какова она в постели.
Да, гораздо лучше думать о сексе, чем о собственном разрушении. Так проще, легче и намного приятнее.
Как она будет выглядеть обнаженной, лежа под ним? Засияют ли ее глаза с той же самоотдачей и гордостью? Будет ли она фанатичной любовницей?
Калиста покраснела, словно прочла его мысли.
– Простите, ваше высочество. Я не должна была этого говорить.
– Вы меня не одобряете, – сказал он, решив, что она не выйдет сухой из воды.
На ее лице промелькнуло еще больше эмоций.
– Меня это не касается…
– Не лгите мне.
Она поджала красивые губы.
– Ваше высочество…
– Я задал простой вопрос, рядовой, – произнес принц, растягивая слова. – Да или нет?
Калиста долго молчала, и он уже решил, что она ему