И почему-то хочется плакать.
Разговор с отцом никогда не клеится. Всегда в конце – его планы: «Я завтра пойду за краской», «На баланс мне надо кинуть».
Необычный день, думает девушка. Сидит в туалете, глядит в щель двери, затягивается.
С утра накрасила ногти, тушью воспользовалась, принялась себя перед умывальником фотографировать, а телефон упал прямо в воду. Теперь сохнет на печке. У неё только одно ярче: «Если вынесли что-то во двор, значит – мне». Живёт мой папка как собака, обыкновенный дворовый пёс, молчит, ничего не просит, мучается, ходит жидко. И пустую миску он вернул как-то по-собачьи. Девчонка папу, неизвестно, любит ли. Не зная, живёт. «Не ему же ногти красить!». Ждёт защиты от кого-то. У неё простая голова, длинноволосая и темная. Ростом маленькая, полненькая. В своей жизни уже любила раз. Возможно, раньше была умной, а теперь у неё мечта есть. Какая, не скажет.
Мини эк күдрəв үстə – У моей мамы кудрявые волосы
После того, как мы с ней посидим до поздней ночи, на следующий день она говорит мне, кладёт ложку на стол и говорит: «Сидела тут вчера с веками трёхэтажными».
Как же мне сложно было писать сочинения. Это она недовольная, это она, как мне думалось, злая. А она просто сердилась на меня из-за того, что я не могла написать сочинение сама.
Как же хотелось спать.
Веки действительно становятся «трёхэтажными», когда хочется спать, по крайней мере у калмыков).
Мама как будто ко мне не была нежной. Я помню, что даже самые милые моменты она как-то срезала. В отношении меня (мне так всё время казалось).
Переосмысливаю её всю. Характер, привычки, всё, что я помню.
Мой первый класс. Нужно сделать домашнее задание – выучить части слова.
Я до того не въезжала, что получила по башке. Я тупая. Слезы капали прямо на страницу, над которой я сидела час. И я увидела ещё, что она расстроена. Мама.
Утром уже в школе я смотрю на эту же страницу и слышу голос учительницы: «Так! Части слова?». И это звучит для меня как заклинание, в прямом смысле слова. Я выпаливаю с места: «Приставка, корень, суффикс, окончание!». Я знаю, что говорю.
Получается, урок выучила «на зубок», но были слёзы и нервы. Плюс по голове дали.
И такие вещи, оказывается, тебя формируют. Ты становишься человеком какого-то типа – позитивным или негативным, или просто тревожным. Я, видимо, стала тревожной в пассивной стадии.
Но как же было, чёрт, сложно.
И спать как хотелось.
Жить – сложно. Жизнь не сладкая. Такие мысли.
Пэй Мэй в «Убить Билла» бьёт Беатрикс палкой, когда у неё не получается пробить доску с короткого расстояния. Так что мама мне помогала, как Пэй Мэй. Хаха.
Так странно. Мама теперь может быть хоть кем.
Посмотришь интервью с Людмилой Улицкой и думаешь, а ведь вполне возможно такое, что мама