Задумчиво окинув взглядом плоскогорье, Маркиз ответил не сразу:
– Меня впервые позвал Слепой Кошачий Глаз.
– Но ведь ты Мастер! Просто невероятно, что тебя бросили!
Задавая вопросы, я мысленно перебирал все возможные варианты, которые привели бы к такому финалу, и не находил объяснения.
Вместо ответа Маркиз предложил составить ему компанию и прогуляться до плоской вершины. Я согласился не раздумывая. Пока мы поднимались, ловко прыгая по пологим ступеням, он поделился со мной своей грустной историей.
Земное утро Маркиза начиналось почти всегда одинаково. Позавтракав, он провожал любимую хозяйку – добрейшую одинокую женщину – до лазарета Красного Креста, где она работала сестрой милосердия, а вечером встречал ее у третьей парадной своего дома. День он проводил во дворе – с весны до поздней осени ловил бабочек, искал целебную травку и заводил знакомство с дворовыми кошками.
Два моря, расплескав волны у берегов полуострова, на котором жил Маркиз, делали зиму в тех краях мягкой, почти бесснежной. Температура за окном, хоть и крайне редко, но опускалась иногда ниже нуля. В такие дни сильные ветра нагоняли холодов, прихватывая стужей землю, и хозяйка не позволяла Маркизу провожать себя. Он оставался дома и большую часть времени проводил у замерзшего окна, высматривая ее сквозь легкий, причудливый ажур на стекле.
На полуострове шла война. Люди с неистовым упорством умирали, убивали и ранили друг друга. С каждым днем раненых становилось все больше. Хозяйка Маркиза работала до позднего часа, не забывая хорошо заботиться о моем новом загадочном друге, – в миске он находил чуть ли не половину ее суточного пайка. А ближе к ночи, после ужина, его ждала, хоть и не очень долгая, но бескрайне желанная, увлекательная беседа.
Прошло полтора военных года. Одним прохладным вечером, слегка подогретым декабрьским солнцем, его любимый человек не вернулся из офицерского лазарета. Маркиз не терял надежды – терпеливо ожидал хозяйку во дворе. На следующий день, проникнув в парадную своего дома, он обнаружил, что дверь их квартиры не заперта. Из комнат доносились чужие голоса, по лестнице сновали незнакомые люди. Нагоняя страху на притихших соседей, они таскали из жилища Маркиза мебель и громко шумели. За суетливой болтовней никто не заметил грустных кошачьих глаз, осторожно наблюдавших со стороны.
Оставив парадную, знакомым маршрутом Маркиз добежал до лазарета, который располагался на краю города. Он не нашел внутри раненых, чьи истории хорошо знал из вечерних бесед с хозяйкой. Людей с повязками Красного Креста ему тоже не удалось обнаружить. Так Маркиз остался один – на улице…
Мы без труда одолели половину ступенек и остановились, чтобы осмотреться по сторонам. Кошачий Глаз вот-вот собирался ослепнуть, чтобы потом светить еще ярче, заливая сливочно-молочным