– Такой он человек. Знаешь, как мы познакомились? – говорит мама то заплетая мне косички, то расплетая. – Это было через месяц, как я приехала, в сентябре. Мой рабочий день закончился, я вышла в зал, где принимали почтовые отправления, и направилась к Ольге. Мы собирались в магазин. Она брала телеграмму у клиента. Когда тот увидел меня, то его протянутая с листом рука замерла, казалось, он не дышал. Так оно и было, потом он мне об этом сказал. – Мама смеется. – А я покраснела. Влюбилась. Какой он красивый! Высокий и элегантный, во всем его виде, знаешь, аристократизм. Он смотрит на меня и говорит: «А я вот телеграмму отправляю». Я сказала: «Да? Хорошо». Какую-то глупость произнесли, а наши взгляды не отпускали друг друга. Керим взял меня за руку, я не отдернула ее. Мы вышли на улицу. Про Ольгу я забыла. Гуляли всю ночь.
Прощались, когда небо розовело. Керим сказал, что работает главным бухгалтером района. И что у него есть семья. Не знаю, как я не упала, устояла на ногах. Это было… Словно обрушился камнепад и бьет по всему телу. Я хотела уйти.
«Лидочка, выслушай меня, – умолял он. – Когда я вернулся из армии, родители подобрали мне невесту. Насильно не женят, как в старые времена, но к мнению родителей многие до сих пор прислушиваются. Я тоже. Невеста была красивая, с длинными косами. Думал, полюблю. Только сегодня я почувствовал, что значит любить. Родились двое сыновей, но я уже не мог жить с ней. Переехал в поселок, семья осталась в Уральске. Я не развелся, детей люблю».
Я не дышала, не прерывала ее. Мама вздохнула. Я прижалась к ее щеке, погладила руку.
– Я сказала, чтобы он больше ко мне не приезжал, возвращался к детям. Понимаешь, Вера, я думала о его детях. Не могла переступить. Думала, что не могу.
Что я могла сказать? Раз я родилась, значит, она изменила свое мнение.
– Керим приходил каждый день. Я упорствовала. После очередного отказа он побежал к реке… Его спасли. В общем, Вера, мы стали жить вместе. Мне дали рекомендацию в институт. Я мечтала об этом, но твой отец сказал, что на сессию отпускать не будет, боится меня потерять, мол, я там полюблю другого. Учиться поехала Ольга.
– Это несправедливо, – сказала я.
– Что ж, я смирилась. Керим в это время учился заочно в одном из саратовских институтов. У меня каллиграфический почерк, и он попросил переписать контрольную. Остальные курсовые и дипломную я делала за него. Когда я забеременела, Керим заботился обо мне, всю домашнюю работу взял на себя. Перед родами поехали в Пятигорск. Твой отец всю ночь стоял под окнами, когда я рожала, и как мальчишка прыгал и кричал от радости, увидев тебя. Он очень хотел дочку. Через год и два месяца я уехала от него.
– Мама, почему? Что он сделал?
– Керим меня ревновал. Петь я не могла даже среди друзей. Он сердился, когда на меня обращали внимание мужчины. Сначала сдерживал себя. А потом… Я терпела его выговоры, успокаивала, что люблю только его и ни на кого не смотрю. Он потребовал, чтобы я надевала длинное платье с рукавами и чулки. Даже в жару. Это унижало меня, начались ссоры.
Мама