Ещё минут пять мы стояли перед телеком и смотрели это кино. Потом прапорщик, поболтав с женщиной на раздаче, разрешил правому флангу взять подносы и встать в линию на получение пищи. После этого подносы и пищу получили те, кто стоял в середине. Потом – левый фланг. Пока последний из левого фланга не прошёл по раздаче, остальным приступать к приёму пищи было нельзя. Они стояли рядом со столами. На столах стояли их подносы.
– Учебная ъота, садись!
Мы сели.
– К пъиёму пищи пъиступить, пъиятного аппетита.
Мы взяли ложки и стали есть пельмени.
– НИХУЯ СЕБЕ!!! Я СКАЗАЛ «ПЪИЯТНОГО АППЕТИТА», ТОВАЪИЩИ СОЛДАТЫ!!! В ТАКИХ СЛУЧАЯХ ЧТО-ТО В ОТВЕТ ГОВОЪЯТ, ПЪАВДА??!
– М-спэ-сиИ-бо! – промямлили мы.
– Анукаев!
– Я, товарищ прапорщик!
– Над этим с ними поъаботайте.
– Есть, товарищ прапорщик!
Желудки наши ещё помнили вкус пищи из прошлой жизни, поэтому армейские пельмени они отторгали. Никто из нас под конец завтрака не оставил после себя пустую тарелку. Помимо пельменей, на завтрак нам дали молоко, кусок хлеба, порционное сливочное масло и возможность добавить в основное блюдо овощей из салат-бара. Там была кукуруза, горох, лечо и прочие консервы, к которым мы не притронулись. В качестве десерта каждому выдали по сосательной конфете со вкусом груши. Мы не восприняли эти конфеты всерьёз и решили, что это какой-то прикол.
– Учебная рота, заканчиваем приём пищи! – скомандовал Анукаев.
Мы положили ложки на подносы.
– Учебная рота, встать!
Мы встали.
– Относим посуду, выходим строиться!
Так мы и сделали.
Анукаев внимательно изучил всё, что мы оставили на подносах. Когда мы уже стояли на улице и ждали прапорщика, Анукаев спросил:
– Чё, конфеты никто так и не взял?
Почему-то ему было обидно за эти беспонтовые сосачки с грушей, на которые нам трудно было смотреть как на еду. Батонов, которому тут уже нравилось и которому страсть как хотелось поговорить, ответил:
– Никак нет, товарищ рядовой!
– Чё так? Не по-кайфу? Дома сладкого нахавались?
– Там сосательные конфеты, товарищ рядовой. Мы сладкое едим, а не сосём, товарищ рядовой, – неудачно пошутил Батонов.
– Не сосёте?
– Никак нет!
Анукаев улыбнулся.
– Ничё-ничё. Недельку повтухаете, нехват сахарный начнётся – насасывать будете за обе щеки.
Из столовой вышел прапорщик.
– Так, становись, ъавняйсь, смиъно. Анукаев!
– Я!
– Значит, щас на пеъекуъ их, пусть соски пососут. Потом в ъоту. Понял?
– Так точно, товарищ прапорщик.
– Всё, давай, занимайся.
– Есть. Учебная рота, становись! Равняйсь! Смирно! По направлению курилки, с места шагом!.. Марш!
– А где курилка-то? – выкрикнул из строя