В синих глазах принца промелькнул насмешливый огонёк:
– О! Тогда я рискну в своей галантности продвинуться ещё дальше, сударыня. Поскольку от вашего отряда почти ничего не осталось, а передвигаться без охраны по нынешним временам, к сожалению, не безопасно, предлагаю вам моё покровительство и собственных рыцарей в качестве охраны. Вы ведь направляетесь в столицу.
– Да, ваше высочество.
– По счастью, нам по пути.
– Ещё раз благодарю за защиту и покровительство.
Вильма, не отрывая взгляда, смотрела ему вслед. Так вот он какой, единственный сын короля, кронпринц, Амадей из Вайтхорнов, считающийся образцом рыцарской доблести и куртуазных манер, в равной степени блестяще владеющий мечом, пером и словом. Сколько раз Вильма слышала о его красоте? Бесчисленное множество. О ней рассказывали оды и пели баллады, и как приятно убедиться воочию, что на этот раз молва не лжёт и не преувеличивает, в ои то веки соответствуя истине.
Принц действительно был столь хорош собой, сколь любая юная дева только могла пожелать – настоящая услада взгляда.
Вильма сразу уверовала, что её встреча с принцем Амадеем в Замке Роз случилась не просто так, что это был перст судьбы, и он её суженный-ряженный. Она ничуть не удивилась, когда, часа два пополудни, гонец от принца постучался в окошко кареты и передал послание:
– Его Высочество приглашает леди Чарис разделить с ним вечернюю трапезу в его палатке. Что ответит миледи?
– Миледи ответит «да»!
Гонец кивнул и исчез из поля видимости.
Констанс недовольно зацокала языком:
– Да виданное ли дело для приличной девицы, вот так сломя голову бежать к молодому человеку по первому зову, да ещё на ночь глядя, пусть даже он принц и красавчик? – ворчала нянька.
– Ну, что опять не так? Это всего лишь ужин!
– Всего лишь ужин?
– Да, именно так. И должны же мы отблагодарить Его Высочество за спасение? Ты же сама твердишь, какая это удача и счастье, что нам на помощь подоспел королевский отряд? Да если бы принц и его храбрые рыцари, разбойники перерезали бы нам горло, а то чего и похуже могло случиться.
– Хуже перерезанного горла быть уже ничего не может, – припечатала Констанс. – Ты, если будешь бегать вечерами по палаткам ужинам, до свадьба девственницей не доживёшь, а мне за это твой отец голову отрежет.
– Да о чём ты? Мы обязана этим людям жизнью, и я всего лишь хочу отблагодарить…
– Не перестарайся
– Хватит, Констанс. Я больше уже не ребёнок. И знаю, что делаю.
– Ох, да если бы оно так! Но будь оно так, держалась бы ты посдержанней. Но ты ещё дитя дитём и, к сожалению, явно приглянулась этому, всеми столь прославленному, принцу. Да вот сдаётся мне, это куда больше к худу, чем к добру.
– Правда думаешь, что я ему понравилась? – ожиливалсь Вильма.
– Понравились. Не слепой же он, в конце концов, этот твой прекрасный принц!
– Много ты, нянюшка, понимаешь, что нравится принцам?
– Что