Первое прикосновение напоминало вежливое знакомство. Он был осторожен, как осторожен бывает охотник, опасающийся преждевременной стремительностью спугнуть свою добычу, заставив её сорваться в бега. А потом Вильма почувствовала себя воском, оставленном на солнце, когда первые лучи несмело разогревают верхний слой, но вскоре ласковое их скольжение сменяется зноем; воск топится и тает – тает, делаясь послушным, гибким, мягким, липнущим к рукам.
Она подставляла губы под его поцелуи, запрокидывая голову, каждую минуту опасаясь, что незнакомец отстранится и всё закончится. Ощущения были упоительны, хотелось, чтобы они длились вечно.
Ей не хотелось большего – ей вполне достаточно было того, что есть.
Разум вернулся к Вильме только тогда, когда руки незнакомца жадно сомкнулись вокруг её талии, прижимая к себе столь близко, что она почувствовала, как нечто твёрдое сквозь ворох материи прижимается к самому сокровенному её месту.
– Отпустите! – отшатнулась она, краснея.
Незнакомец подчинился мгновенно и безоговорочно.
– Не бойтесь. Я же сказал, что не обижу вас.
– А я и не боюсь. Вот ещё!
– Меня вам бояться не стоит, но разумно ли такой красивой и юной девушке разгуливать вот так одной?
– Не разумно, – легко согласилась Вильма.
Она редко возражала против очевидного.
– Я могу за себя постоять.
– Вздумай я всерьёз посягнуть на вашу честь или жизнь, вы бы уже расстались и с тем, и с другим.
–Вы переоцениваете себя недооцениваете меня.
Вскинутая бровь и саркастическое выражение лица явно демонстрировали сомнения в её словах.
– Ладно, сладкоголосый трубадур, как бы мне не нравились твои поцелуи и песни, пора прощаться.
Вильма, сделала вид, что, сделав неосторожный шаг в сторону, поскользнулась. Незнакомец, естественно, попытался по-рыцарски поддержать свою «даму», за что и получил предательскую подсечку под ноги. И пусть вышло не так хорошо, как она рассчитывала, у певца оказалась сноровка бойца и сбить его с ног даже неожиданностью и внезапностью не получилось, всё-таки хватку о на миг ослабил. Этого оказалось вполне достаточным, чтобы схватить с земли песок и бросить ему в глаза.
Ответом был поток не совсем приличных ругательств, но вслушиваться в них Вильма не стала, со всей прытью газели ломанувшись в первые попавшиеся заросли. На ходу набрасывая на себя Чары Невидимости и оставляя за собой отталкивающий, морочащий след – наполовину иллюзию, наполовину внушение в том, что догонять её нужно совсем в другом направлении.
Красавчик ругался почти так же классно, как пел!
Интересный молодой человек. Может быть, ей повезёт, и они ещё встрется?
ГЛАВА 3
– Где тебя черти носит, чертовка?!
Констанс Бёрш всегда отличалась внушительными габаритами и железной хваткой. Даже бойцовые псы, с которыми в замке охотились на волков, рысей и медведей – твари, отличающиеся