Софья Ильинична отворила одну из дверей и включила свет. Зажглась огромная хрустальная люстра на высоком потолке. Но Гриша обратил внимание, что на стенах висят еще и бра, похожие на керосиновые лампы, по всей видимости, сохраненные специально в память о первом хозяине. Комната была просторной. Вдоль стен стояла старинная деревянная мебель с сидениями, перетянутыми красивым гобеленом цвета золотого песка. Между целого ряда окон стояли комоды одной высоты, и на каждом из них возвышались изящные канделябры со свечами.
«Эти точно не в Китае сделаны…» – усмехнулся про себя Григорий.
Стены комнаты тоже были обиты тканью, напоминавшей парчу, только цвет их выцвел от старости: то ли золотистый, то ли серый.
Здесь было сразу несколько портретов.
– Раньше в этой гостиной висели картины, – сказала Софья Ильинична, – но после того, как мы с сестрой остались одни наследницами дома, не стали рисковать и передали их в местный художественный музей. Она тогда уже собиралась переехать во Францию и боялась, что меня из-за этих картин порешат, чего доброго, – женщина перекрестилась.
– А что, это были работы известных художников?.. – спросил Гриша.
– О! Там были работы самого Л. и еще местных авторов. Пейзажи. Знаете, еще когда родители были живы, к нам приезжали люди из Москвы и стыдили отца и деда за то, что держат шедевры мирового значения в частной коллекции.
– Тогда вы с сестрой приняли правильное решение…
Софья Ильинична грустно кивнула головой и переключила внимание Гриши на портреты.
– Вот они, все здесь… мои родные, – Софья Ильинична рассказывала с любовью о каждом изображенном человеке.
Здесь добавились портреты прабабушки, жены купца – Аглаи Ивановны, и бабушки – Александры Тимофеевны, жены доктора, которая была, оказывается, дворянского происхождения. Семья отвернулась от нее в связи с ее решением выйти замуж за сына купеческого рода.
– Все родственники отреклись от нее, – рассказывала Софья Ильинична, – но бабушка очень любила деда и все-таки вышла за него. Когда они обвенчались, на выходе из пустой церкви он спрашивал ее, не жалеет ли она. Она только молча целовала его лицо. Дед всегда с гордостью рассказывал об этом…
– Почему из пустой церкви? – спросила Гриша. – А его родственники тоже не пришли на свадьбу?
– Не пришли… – грустно ответила Софья Ильинична.
– Почему же?..
– Глава семьи не велел! Вот и не пришли… Суровым он был человеком. Александре Тимофеевне здорово доставалось от свекра. Он не любил ее, мстил за надменность ее родственников. Во всем попрекал, ворчал на нее. Но она это спокойно переносила. А когда тот умирал… дед Алексей рассказывал, именно бабушка Саша больше всех и возилась с ним у его постели. Удивительная