– Знаю…
– Так вот, дед до самой смерти вспоминал этих своих молодых подчиненных, с которыми трудились даже по ночам, – она вздохнула, и морщинки на лице как-то углубились. – Война никого не жалела…
– Софья Ильинична, да у вас действительно что ни предок, то гордость губернии… – пораженный Гриша смотрел на нее, словно не мог поверить всему, что услышал.
– Ах, Гриша, не преувеличивайте! Гордость… Сейчас губерния гордится не этим… Впрочем, вы вот же знаете, что был такой инженер в области. Может, это и есть наследие? То, для чего жили и работали мои предки?..
– Софья Ильинична, а дед по отцу – Курагин Алексей Васильевич?.. Вы сказали, он доктор?
– Да про него как раз нечего особо рассказывать. Он был врачом, хирургом в больнице, здесь же, в старой части С. Здания давно уже нет. В военное время он с работы не выходил. Мы его почти не видели. Приходил всегда уставший страшно и садился за рояль. Он тоже очень любил музыку. Знал на память массу произведений Чайковского, Баха, Бетховена. Самым любимым была «Лунная соната». Он ее часто играл. Когда умер отец, он переживал страшно. Замкнулся в себе и только и делал, что играл «Лунную сонату». Она потом у нас с сестрой на всю жизнь слилась в одно воспоминание о смерти папы. Бабушка пыталась вернуть его к нормальной жизни. Сильная была женщина. Работала в этой же больнице медсестрой. Но даже она не смогла тогда утешить его. Умерли они друг за другом в 1959-м. Именно в деда пошла моя родная сестра – Полина. В деда и в отца. Она с детства любила музыку. Фортепиано стало ее призванием. Маленькой я, конечно, и подумать не могла, что моя младшенькая сестричка станет знаменитой пианисткой. Такая смешливая егоза была. Но единственное время, когда она становилась серьезной, – время уроков за инструментом.
Софья Ильинична вздохнула и посмотрела на Григория внимательно.
– Пойдемте лучше, Гриша, дом смотреть! Он больше меня помнит… На первом этаже есть портреты всей семьи. Я почти не хожу туда…
И она направилась из комнаты в коридор, взяв с собой ту же свечу, с которой встретила Гришу прошлым вечером. Он поспешил за ней.
Григорий был в гостях у Софьи Ильиничны уже в третий раз, но все время их что-то отвлекало. А ему так давно хотелось увидеть весь этот дом изнутри. Детское нетерпение заиграло теперь внутри него.
– Софья Ильинична, простите!.. Отчего умер ваш отец? Ведь он умер довольно рано, раз дед Алексей пережил его? – осторожно спросил Гриша, пока они шли по длинному коридору второго этажа.
– Да, дед с бабушкой пережили сына на три года, – вздохнула хозяйка, – сердце, Гриша, сердце… Отец мало пел после войны. Он ведь был на фронте. Тонкая натура, творческая… Когда вернулся из госпиталя, в который попал по контузии, очень изменился. Что-то уже тогда не так стало в его