– Возможно, что-то, сопоставимое с силой мечей? – предположил Саня.
Я пожал плечами:
– Возможно. Когда я родился, монархов на планете сделалось негусто. Раньше я об этом как-то не особенно думал.
Саня улыбнулся:
– Что ж, теперь вам осталось только найти принца или принцессу, готовую положить жизнь на алтарь борьбы за добро. У вас есть кто-нибудь на примете?
– Не очень много, – признался я. – Но у меня такое чувство, что мы на пороге чего-то подобного. – Я бросил взгляд на настенные часы. – Поздно уже. Я вернусь часа через два или позвоню.
– Да, – согласился Саня по-русски. – Мы присмотрим за вашими бандюгами.
– Спасибо, – сказал я и вернулся в мастерскую.
Хендрикс сполз на пол и посапывал. Гард так и вовсе храпела. Томас беспокойно расхаживал взад-вперед.
– Ну что? – спросил он.
– Мне надо заехать к Маку и поговорить с Мёрфи, – сказал я. – Поехали-ка.
Томас кивнул и шагнул к двери.
Я сунул руку в стоявшее у двери мусорное ведерко, достал оттуда пустую банку из-под машинного масла и бросил ее в наименее загроможденный угол помещения. Не долетев до стены, пластмассовая фляга ударилась обо что-то невидимое, и Молли негромко ойкнула, возникнув из ниоткуда, потирая ушибленное бедро.
– Откуда она взялась? – недовольно поинтересовался Томас.
– Что я на этот раз сделала не так? – обиженно выпалила Молли. – Я вроде бы все приняла в расчет. Даже Томас не догадался, что я здесь.
– Ты ничего не упустила, – ответил я. – Просто я представляю себе ход твоих мыслей, Кузнечик. И если я не могу оставить тебя там, где безопасно, придется взять тебя туда, где я могу за тобой присматривать. Может, от тебя даже будет какая-нибудь польза. Едешь с нами.
Молли просияла.
– Отлично! – воскликнула она и следом за нами поспешила к выходу.
Глава 16
Я опоздал больше чем на час, и это не подняло Мёрфи настроения.
– Вид у твоего носа хуже, чем вчера, – заметила она, стоило мне плюхнуться за стол напротив нее. – Да и фингалы под глазами, похоже, больше сделались.
– Господи, – откликнулся я. – Тебе идет злиться. Очень хорошеешь при этом.
Глаза ее угрожающе прищурились.
– Твой носик-пуговка так трогательно розовеет, а глаза, как нальются кровью, еще голубее кажутся.
– У тебя есть еще что сказать напоследок, Дрезден, или тебя уже можно задушить?
– Мак! – крикнул я, поднимая руку. – Пару светлого!
Она пригвоздила меня к стулу взглядом:
– И не думай, что сможешь откупиться от меня пивом. Даже таким хорошим.
– Я и не пытаюсь, – ответил я, вставая из-за стола. – Я откупаюсь от тебя потрясающим – по-настоящему потрясающим пивом.
Я