донной, они покорно вернутся на страницы, каждый – в свой роман, чтобы, за целый год пережив повторно смех и слезы, или просто замерев в великом Никогда, застыв в ожидании, что их книгу откроют, встретиться потом, год спустя на этом странном балу. Щемящий душу мотив вновь всколыхнул весенний воздух, призрачный образ дирижера отдал очередное указание, тенями всколыхнулся оркестр, и полумраком хоровод бликов замелькал по комнате. Танцующие закружились в пьянящем разум вальсе свободы, такой мимолетной. Негромко скрипнуло окно, луч света пронзил стрелой полумглу, и во всем своем великолепии предстал перед застывшими на миг тенями ленивый серый кот, вернувшийся на свой пост. Спящий человек вздрогнул, тень дирижера охнула и как-то странно осела, словно сдуваемая сквозняком из распахнутого окна, еще немного поколебавшись в пространстве, она поднялась в воздух и, описав пирует вокруг люстры, исчезла в загадочном сумраке за книжным шкафом. И тогда с гомоном и шумом, для человеческого уха неотличимыми от шелеста листвы, заторопились обратно призрачные танцоры, взлетая и растворяясь в пространстве, рассыпаясь мириадами солнечных бликов по выцветшим, белесым обоям. Серый кот наипрозаичнейшим образом мяукнул вслед последней тени, затем потянулся и улегся на солнышке, вознамерившись погрузиться в сладкий сон, который прервало некоторое время назад подозрительное дуновение ветерка. Весенняя тишь была прежней, солнце светило все также ярко, ничто не изменилось, кроме, быть может, загадочной тени в углу у книжного шкафа, которая стала тоньше и бесплотнее, и, не в силах спорить с солнечными лучами, легкой рябью растаяла в воздухе. Бал был окончен, и не раньше следующего года смогут покинуть теперь герои книг страницы романов и пьес.
В старом парке
Снова и снова все те же бесконечно пыльные переплеты в стройных рядах букинистического магазина, среди которых я тщетно пытаюсь отыскать что-то новое, что наполнило бы мою душу волненьем, а сердце заставило бы биться быстрее. Но, нет. Эта книга у меня есть, а эту я уже прочла несколько раз, а эту только вчера вернула на полку, после того, как минут двадцать листала шуршащие странички, решая, стоит ли погружаться в чтение.
– Похоже, все лучшее, что было в этом мире, осталось где-то в далеком прошлом, – не удержавшись, заметила я продавцу, который перебирал коробку с привезенными сегодня книгами, – Нет больше истинных чувств, не происходит ничего волшебного, чудесного и необычного. Все становиться скучным и серым, а книги перестают быть интересны. Те, что я уже прочла, никогда не покажутся мне столь увлекательными и захватывающими, как в первый раз, а больше, сколько ни ищи, ничего не попадается. Все кажется таким обыденным и скучным, да, позвольте повториться, скучным, безрадостным и серым! Словно мир потерял что-то важное, без чего жизнь не имеет смысла, а найти это не в силах. Или я не в силах разглядеть…
Смахнув пыль с переплета какой-то толстой, должно быть так
