При особенно торжественных случаях Мессалина и Нарцисс изобретали для народа какой-нибудь остроумный сюрприз.
Пойдемте, читатель,; в один из этих дней в амфитеатр Августа.
С солнечным восходом герольды приклеивали афиши во всех храмах и портиках Рима, объявляя, что в четвертом часу, соответствующем нашему десятому часу утра, в означенном амфитеатре будет публичное зрелище.
Еще не было третьего часа, когда народ входил в цирк по тридцати лестницам в верхний ярус, где только и было дозволено ему сидеть. Через час в среднем ярусе поместились всадники, под ними сенаторы, все в сопровождении своих жен и детей: потом над императорской ставкой, еще пустой, в уровень с сенаторскими местами, в ложе охраняемой четырьмя ликторами, вооруженными розгами, явились пять закутанных женщин, вид которых произвел на некоторое время почтительное молчание. То были весталки с великой жрицей во главе.
Наконец явился император, вместе с императрицей и были встречены, восторженным криком толпы, повторявшимся три раза: «Да сохранят вас боги!»
Мы не станем подробно описывать всех актов. зрелища и займемся описанием сюрприза, приготовленного Мессалиной и Нарциссом для Клавдия и народа.
Представление началось охотой за оленями; затем происходила конная битва, потом борьба ста человек с несколькими львами, тиграми, медведями и т. п. Зрелище было великолепно. Но герольд, при самом начале объявил, что оно окончится битвой братьев Петра, всадников, с гладиаторами.
Римляне особенно нетерпеливо ожидали этой битвы.
Это нетерпение еще усиливалось вследствие любопытства при виде громадной эстрады, устроенной на кирпичах посредине арены, и окруженной громадной толщины кольями, соединенными цепями, как будто для того, чтоб помешать приближаться и людям и зверям.
– Гладиаторы будут сражаться на этой эстраде? – спросил Клавдий у Мессалины и Нарциса. – Но как они взойдут? я не вижу лестницы.
– Только бы взошли, а то о чем беспокоиться Вашему Величеству.
– В полу быть может есть трап?
– Может быть.
– Они спрятаны под этим полом?
– Мы не говорим «нет».
В назначенную минуту,– как в наших волшебных пьесах дьяволы, на сцене появились двести гладиаторов и между ними оба всадника, все одетые в приличные случаю костюмы в indicula или тунику без рукавов, стянутую поясом; с головами покрытыми шлемами; с мечами в правой руке, на которой были надеты стальные перчатки.
Они разделились на пары и один из них – Друз Петра, младший из братьев, обращаясь к императорской ставке проговорил от лица всех:
– Цезарь, привет тебе от тех, которые должны умереть.
Цезарь поклонился.
Битва началась. Жестокая битва без жалости