– Ни то и ни другое, с позволения Вашего Величества, – сказал тихо Мнестер.
– Так почему это молчание, когда я удостоила тебе сказать, что ты мне нравишься.
– Я слыхал, что в императорских дворцах стены имеют уши, и то, что я ответил бы Вашему Величеству может быть передано вашему августейшему супругу.
Мессалина улыбнулась.
– Ты благоразумен! – заметила она.
– Когда имеешь одну только кожу, так поневоле дорожишь ею, – ответил он.
– Ну так тебе нечего бояться за свою кожу. С этой стороны дворца уши закрыты.
Мнестер поклонился.
– Это меня немного успокаивает.
– Вот как? не много!
– О! чтоб ответить Вашему Величеству, как вы по-видимому желаете, что я вполне принадлежу вам и счастлив этим, мне недостаточно иметь убеждение, что ни один шпион не следит за мной.
– А! тебе недостаточно?
– Ваше Величество позволите ли мне объяснить мою мысль, рассказав небольшую басню.
– Рассказывай.
– Однажды львица встретила на своей дороге зайца, миловидность которого ее пленила. «Следуй за мной в мою берлогу» – сказала она ему. «Охотно, – отвечал заяц, – вы так прекрасны, что удар когтей вашей изящной лапки мне показался бы лаской. Но на вашего супруга я не надеюсь, его движения слишком быстры, когда он даст удар, этот удар убивает. Прежде чем я последую за вами, благоволите увидать его и предупредить, что вы желаете взять меня для своей забавы и развлечений. Предупреждений таким образом г-н лев не будет иметь ни малейшей причины удивляться моему присутствию и гневаться за симпатию, которой вы меня удостоите; я же не буду страшиться, что в один прекрасный день, будучи в дурном расположении духа он бросит меня мертвым к вашим ногам, под тем предлогом, что тогда как ваш господин и повелитель говорил вам о серьезных делах вы были заняты презренной игрушкой.
Мессалина выслушала до конца басню Мнестера, и когда замолчал он, проговорила:
– Ты не глуп, но уж слишком осторожен. Сотни других на твоем месте, что бы насладиться ласками львицы пренебрегли бы когтями льва. Но пусть будет по твоему, трусишка! Мы сделаем так, чтобы прибавить тебе храбрости.
Мнестер оставил Мессалину, когда к ней явился Нарцисс. В двух словах она объяснила ему сущность приключения и они оба посмеялись, что какой-то мим предлагает свои условия императрице, чтоб сделаться ее любовником. Случай действительно был очень странен. Но препятствия только раздражали желание Мессалины: она желала Мнестера; он ей был необходим.
– Вы будете иметь его, – весело сказал Нарцисс.– Я беру на себя поговорить со львом.
Он направился к Клавдию и сказал ему:
– Моя императрица изволит гневаться.
– На что?
– Ош предлагала Мнестеру, акробату, быть у нее в услужении и получила отказ.
–