А. Жарри – великий экспериментатор, мастер языковой игры, которого Делез в «Критике и клинике» назвал «неведомым предшественником Хейдеггера»[44], считая, что обновление языка – это одно из основных средств овладения «подлинной реальностью» и «субстанциональной истиной». Жарри создал слово, выходящее за пределы общих мест, обладающее многозначностью, полисемией. «Он заставлял все чаще играть во французском языке латинский, греческий, старофранцузский, бретонский, давая жизнь французскому языку грядущего»[45]. Эксперимент А. Жарри со словом раскрывает неограниченный потенциал языка, воспроизводящий неисчерпаемую многоцветную палитру мира: «Не молчать, но играть с языком, убивая в нем всю фальшь, возвратить языку его право вдохнуть в него заново душу… литература может быть литературой, только разрушив себя… Нет никакой вещи там, где не хватает слова»[46].
Творчество А. Жарри разнообразно по своей жанровой специфике. Это и романы: «Деяния и суждения доктора Фаустролля, патафизика» (1898); «Мессалина» (1901); «Абсолютная любовь» (1899); «Сверхсамец» (1902); опера-буфф – «Зачарованный замок» и оперетта-буф «Леда» (1899–1900), трилогия об Убю – «Король Убю» (1891), «Убю-рогач» (1897), «Убю-прикованный» (1900). Все его произведения, представляя пародирование предшествующей и современной литературы, строятся на перифразах, аллюзиях, расковыченных цитатах. Имитируя Рабле, Уэллса, Шекспира, пародируя топосы романтической литературы (Убю-прикованный – «Прометей прикованный»), библейские и античные мифы, – Жарри создает пародийную литературную энциклопедию, в которой образ, ситуация, мотив отсылают до бесконечности к другим литературным топосам.
Первые очертания знаменитого Убю, чье имя стало нарицательным обозначением самых гнусных и отвратительных черт буржуа, рождаются в стенах Реннского