Ганелон стоял молча. Он не был испуган.
Ему просто хотелось понравиться Амансульте.
Он не хотел, чтобы его отправили обратно к Гийому-мельнику, где он еще вчера вместе с темным сарацином Салахом таскал мешки с мукой, следил за скотом, резал цыплят и смотрел за плотиной. Правда, Гийом-мельник не был злым человеком, он многому научил Ганелона. Действительно многому. В свои неполные пятнадцать лет Ганелон знал следующее: нельзя за обедом опираться локтями о стол и нельзя сидеть скрестив ноги и глядя в чужую тарелку. Он знал, что нельзя браться пальцами за край суповой миски и нельзя бросать кости под стол, для костей существует специальная корзина. Пусть он пока неважно стрелял из лука, и плохо греб, и не умел травить быков собаками, но он уже носил свечу во время крестного хода и хорошо знал письмо и счет. Унус, дуо, трес, кваттуор, квинкве и так далее. Он даже и не знал, до какого числа мог бы добраться, если бы госпожа заставила его считать от утра до позднего вечера.
Амансульта остановилась перед темным седым сарацином.
– Ты солдат? – спросила она по-арабски.
– Не надо тебе разговаривать с неверным и на таком языке, – испугалась Хильдегунда и испуганно взглянула наверх, где на балконе, злобно прищурясь, стоял рыцарь Бертран де Борн.
Ганелон вздрогнул. До него дошло, что он понял вопрос, заданный Амансультой сарацину.
– Да, – ответил Салах.
– Это правда, что в начале весны крылатые змеи летят из Аравии в Вавилон? – спросила Амансульта, и до Ганелона дошло, что он действительно понимает дикий птичий язык Салаха, с которым провел на мельнице почти год. Правда, ему, Ганелону, Салах говорил, что он бурджаси, купец, и рыцарь Бертран де Борн купил его для госпожи в Долине слез, так называется в Константинополе рынок невольников, но, может, когда-то прежде Салах был солдатом, потому что он повторил: «Да».
– А навстречу крылатым змеям вылетают ибисы и не пропускают их в Вавилон, это правда?
– Это правда, – ответил седой сарацин. – На востоке чтут ибисов.
– Это правда, что ладанные деревья в Аравии охраняются именно крылатыми змеями?
– И это правда, – ответил сарацин. – Змеи маленькие и пестрые на вид и в большом количестве сидят на каждом отдельном дереве. Крылья у них перепончатые, как у летучих мышей, а перьев совсем нет. Только тяжелым дымом стиракса можно согнать змей с деревьев.
– Видишь, – обернулась Амансульта к Викентию из Барре. – Салах подтверждает.
Рыцарь де Борн на балконе язвительно улыбнулся. Наверное, он не совсем понимал, о чем спрашивает Амансульта Салаха, и это его сердило.
– Тебя как-нибудь зовут? – спросила Амансульта