Пока дети изучали всю эту тропическую растительность, я мысленно вернулся в прошедшее лето. Тем летом – как, впрочем, и каждый год – мы с Соней играли в софтбол в студенческой лиге. Обычно мы завершали турнир в первой пятерке, хотя играли за команду «старичков», то есть людей, кому было далеко за двадцать, побеждая команды, укомплектованные учащимися колледжей. По иронии судьбы семимесячные испытания для нашей семьи начались с травмы, которую я получил в последней турнирной игре сезона 2002 года. Я играл в центре поля, а Соне досталась позиция ровера в внешнем поле (аутфилде). В ту пору Соня уже защитила степень магистра по библиотечному делу и казалась мне еще более прекрасной, чем в то время, когда она, юная первокурсница, гуляла во дворе Веслианского колледжа в Бартлсвилле.
Лето шло на убыль, но летний сезон был в самом разгаре: жара была такая, что вся природа буквально томилась по дождю. Мы находились в 20 милях от Империала, в поселке Ваунета, куда приехали для проведения повторного отборочного матча. Близилась ночь; мы давно уже вышли за рамки отведенного времени и завершали матч в сине-белых лучах прожекторов.
Я не помню, какой был счет, но помню, что игра подходила к концу и мы вели. Я сделал дабл и переместился на вторую базу. И тут наш бэттер принял подачу и нанес такой удар, что мяч взлетел высоко в воздух и опустился на траву в центре поля. Я понял, что это мой шанс. Пока игрок внешнего поля бежал к мячу, я со всех ног бросился к третьей базе.
Я чувствовал, что мяч изо всех сил пустили обратно и он летит во внутреннее поле (инфилд).
Наш тренер, дежуривший у третьей базы, носился как безумный, крича: «Падай и скользи! Падай и скользи!»
Адреналин взыграл, я со всего маху хлопнулся на землю и почувствовал, как мое левое бедро со свистом взрывает красноватую землю. Игрок другой команды вытянул руку в перчатке навстречу мячу и…
Хрясть!
Звук сломавшейся ноги был таким громким, что я подумал было, что о нее стукнулся мяч, прилетевший с внешнего поля. Голень и лодыжку прожгла огненная боль. Я перевернулся на спину, скорчившись, как эмбрион, и подтянул колено к животу. Боль была немилосердной; я только помню, как небольшое пространство земли вокруг меня заполнилось мельтешащими ногами, а затем озабоченными лицами – это прибежали ко мне на помощь два санитара из медицинской службы команды.
Я смутно помню, как примчалась Соня, чтоб посмотреть, что случилось. По выражению ее лица я понял, что моя нога вывернута так, что естественным ее положение никак не назовешь. Соня отступила назад, давая возможность нашим игрокам оказать мне помощь. Затем, проделав 20 миль на машине «скорой помощи», мы добрались до больницы, где мне сделали рентген; снимок показал, что у меня тяжелый двойной перелом берцовой кости. Короче, я сломал лодыжку в двух местах, и перелом, по словам доктора, был «спиральным», то есть выглядел