Первый зал, куда мы попали, носил забавное название «Ползай, ползай – и найдешь». Это был инсектарий – помещение, заставленное террариумами, где помещались всякого рода ползучие и ползающие твари, начиная жуками и тараканами и заканчивая пауками. Одно сооружение – «Башня тарантулов» – притягивало Кэсси и Колтона, как магнит. Эта башня из террариумов представляла собой – в точности, как это значилось в рекламе, – защищенную стеклом естественную среду обитания всяких мохнатых, толсто– и тонконогих пауков, которые либо пленяют вас своим видом, либо вызывают у вас нервную дрожь.
Кэсси и Колтон по очереди забирались на трехступенчатую стремянку, чтобы увидеть обитателей верхних этажей этой «башни». В одном террариуме угол занимал мексиканский белый тарантул, покрытый волосяным покровом, чей наружный скелет описывался в сопроводительном тексте как «окрашенный в приятный бледный цвет». В другом террариуме содержался красно-черный тарантул, обитающий в Индии. Одним же из самых страшных на вид обитателей этого заповедника был тарантул-«скелет», названный так из-за того, что его задние ножки были поделены на сегменты белыми полосками, так что сам паук выглядел как скелет на рентгеновском снимке. Позже мы узнали, что этот тарантул особенный и обладает мятежным духом бродяги: однажды он каким-то образом умудрился выбраться из своей тюрьмы, вторгся в соседнюю клетку и сожрал на ужин своего соседа.
Привстав на своем стуле, чтобы получше разглядеть, как выглядит этот мятежный тарантул, Колтон мельком посмотрел на меня и улыбнулся, и эта улыбка прямо-таки согрела мое сердце. Я почувствовал, как мои шейные мышцы расслабились и где-то внутри меня словно вдруг раскрылся какой-то клапан, выпуская избыточное напряжение, – эмоциональный эквивалент долгих вдоха и выдоха. Впервые за все эти месяцы я вдруг почувствовал, что безмерно счастлив оттого, что нахожусь в кругу своей семьи.
– Ух ты! Посмотри-ка вот сюда! – воскликнула Кэсси, указывая на один из террариумов. Слегка нескладная и долговязая, моя шестилетняя дочь была на удивление живой и проворной – черта, которую она унаследовала от матери. Кэсси указала на табличку, на которой