Сила животного, которого дарует бог и которому предстоит молиться до конца дней, помогает и влияет на разум человека, носящего такой оберег. А еще говорят, что после смерти человека дух его обратится в покровительственное животное, и проживёт еще одну жизнь в этом мире, хоть и в ином обличии, дабы приглядывать за своей семьёй, оставшейся хоронить бренное тело и поминать бессмертный дух. Но кто знает, где правда скрыта? Пока свой век не доживёшь, это знание останется сокрытым.
– Однако не без своих тайн.
Парень кивнул, убирая тотем назад.
– Чо ты имеешь ввиду?
Колеблясь и раздумывая рассказывать ли, чтобы девушку не спугнуть, Хэльвард сам того не ведая залюбовался ее голубыми, почти прозрачными глазами. Откашлявшись, решил, будь что будет.
– Есть у нас медведей, былина одна. Стара как мир. О Бьерне Косматом. Жил на древней земле Скъяльта нашего. Не было ничего более устрашающего, чем он. Берсерком служил у самого Одина. Однажды разгрыз он зубами собственный щит перед битвой, и дрался лишь голыми руками. А чтоб такую силу заиметь, нужно жить как животина. Часто уходил он в лес, питался мухоморами едиными, а как безумие по крови начинало бурлить и кипеть, то возвращался, и жизнь испытывал как в последний раз.
Кровь застыла в жилах девушки, рисуя живо и красочно сцены, что шептал ей Хэльвард. Так же шёпотом решилась спросить Илва.
– А чо дальше то с ним сталось?
– А один раз ушел, и не вернулся. Говорят, обратился в медведя с концами, так и живёт в лесу нашем и по сей день. Кто при жизни обращен был, тот ни зверь, ни человек вовсе, и успокоится с миром, никак не может.
Закончив свой рассказ мужчина, наконец, обратил внимание на дрожащую девушку и резво поднялся.
– Прости, Илва. Негоже было тебя пугать, глянь, ты дрожишь вся. Пойдём, провожу до дома.
Легонько приобняв ее за плечи, мягко подталкивая, отправились они в сторону избы ворожеи.
– Не беспокойся за меня. Вот только, правда ли чо ли, что он все ишо в лесу бродит?
– Да россказни это все. Никто не видывал ничаво такого. Неужто не испугалась?
Девушка помотала головой, только сейчас ощутив тёплую мягкую руку Хэльварда на своем плече, и смущенно опустила глаза.
– Никому не пожелала бы такой участи. Навечно застрять между мирами, никак выход и покоя не найти.
Мужчина убедился, что дрожь ушла, взял ее нежную руку в свою, продолжая идти.
– Тут твоя правда. Однако волку волчья смерть.
– И той ему не видывать.
Девица грустно вздохнула. Хэльвард сорвал желтый полевой цветочек и коснулся им кончика носа девушки, дабы развеселить, что непременно помогло. Солнечная краска с пестиков растения окрасила кожу Илвы, от чего она тихо чихнула, как котенок, как раз в тот момент, когда