Два мужчины и женщина посередине, не издавая ни звука, целились и попадали в самую сердцевину едва видимого кружка. Казалось, что они даже задерживали дыхание. Илва так не умела, ей всегда думалось, что ее оглушит собственный стук сердца или она задохнётся раньше, чем случится чудо.
Женщина нисколько не уступала мужчинам в росте и результатах. Ее узкие плечи и бедра были обмотаны теплым коричневым мехом и кожей. Длинная юбка чуть ниже колен, по поясу украшена кожаным ремнем, из той же кожи были сделаны нарукавники и короткий топ, открывающий пышную грудь и плоский живот. Черные волосы девушки были зачесаны назад в тугой конский хвост, но некоторые прядки играли на ветру. Ее профиль был приятен Илве.
Маленькие губы, такой же маленький прямой нос, но что-то в ней настораживало. Возможно, тяжёлый взгляд таких же чёрных глаз, которым она смотрела на свою цель, будто представляла, как голыми руками душит ее. Когда стрелы в колчанах закончились молодые люди, победоносно улыбнулись друг другу, соприкоснувшись ладонями. Илва сглотнула, направляясь к луку как к собственной смерти.
Она грустно посмотрела на одиноко лежащий лук на деревянном столике, как ощутила, словно прикосновение на коже, чей-то взгляд. Подняв голову, заметила, что та самая девушка впилась в нее глазами, и вот-вот прожжет дыру во лбу. Поежившись, Ульве решила не думать о ней и игнорировать.
Быстрее потеряет интерес, и отстанет. Положив руку на оружие, она вдруг поняла, что для холодного оружия он слишком тёплый, даже раскалённый, и вскинулась, отдёрнув руку.
– Ой, прости. Не хотел тебя напугать.
Перед ней стоял молодой мужчина с густой бородой, чуть отдававшей в рыжину. Кудрявые волосы заправлены за уши, но по-настоящему заставило ее сердце забиться чаще – это его глаза. Пронзительные и глубокие васильковые глаза. Илва испугалась собственной мысли и сделала несколько шагов назад. Позади нее раздался оглушительный смех, но помощница ворожеи тонула в нем, будто в киселе.
– Ха-ха! Хэльвард, ты чаво с дочкой ворожеи нашей наделал. Поломалась чот.
Пышные ресницы парня опустились, вновь открывая мягкий взор, который он не отрывал от Илвы. А после перевел его на свою боевую подругу.
– Киа, ты сейчас дошутишься, ворожея тебя скорчит.
Киа поперхнулась смехом и закашлялась, на что Хэльвард лишь улыбнулся, вновь переводя колдовской взгляд на Илву.
– Дочь ворожеи нашей почтенной, значит?
Его голос был бархатным и глубоким, словно только что собранный мед, перетекающий в бочку. Девушка поняла, что смотреть на него сплошная мука, и, не выдержав