Я быстро прервала Марину:
– Ох, извините, бога ради, у меня тут на работе завал, перезвоню позже, ладно?
Она что-то отвечала, но я уже отложила телефон и побежала за Юлей, на ходу соображая, где найти системщика. Так и забыла перезвонить, хлопотные выдались дни. В поезде ушла в тамбур и долго говорила с Катей о всяком. О том, как двадцать шестого апреля я впервые отпраздную свой день рождения одна, но это не страшно, ведь я приеду к ней летом, когда родится внук, вот и отпразднуем. О том, что все наладится, даже если ее родители не будут жить вместе.
***
Марина пожала плечами. С чего она решила, в самом деле, что чужому человеку будет интересно, какая фамилия по мужу была у предыдущей жилички? Она с силой провела пальцем по сгибу, разглаживая бумагу. Маминым крупным размашистым почерком написан адрес и под чертой два имени и дата: «Свиридов Константин Игоревич. Свиридова Любовь Константиновна, двадцать шестое апреля тысяча девятьсот шестьдесят девятого года». Женщина задумалась. Вздохнула и уложила поверх похоронку на маминого брата Владимира. Ох, и накопила же мама барахла, все вперемешку, важное и чепуха: письма, рецепты, справки от врача, свидетельства о рождении и смерти, школьные табели и записки от учителей, поздравительные телеграммы и открытки. Разбирать надо, а не по телефону болтать.
В тихой темной квартире черная кошка катает клубок. В свете фонаря за окном отблескивают спицы в пустом кресле. Шапочка еще нужна младенцу, и одеяльце. Глядишь, и навестят нас с дочкой гости дорогие. Внучка и правнучек, надо же. Кресло с чувством сморкается, выступает из тени бледный абрис лица, всплеск ладони. Какой же узор пустить по одеялу? Или гладенько оставить? Нитки-то красивые, голубые. Хорошие нитки, не то, что в семидесятом доставали. Луна тихо плывет за окном, звонко стучит весенний дождь по жестяному подоконнику. Хорошо, что больше не нужно спать. Никогда больше не нужно спать. Теперь-то все наладится.
Наталья Славина
Невеста
Надюша Вострикова умерла в девятнадцать лет. Надя – моя школьная подружка. Она вышла замуж за соседского паренька, уехала в свадебное путешествие и там умерла. Авария, травмы, несовместимые с жизнью, закрытый гроб, Надя в платье невесты. Странные, страшные были похороны: взрослых мало, в основном мы, одноклассники и одногруппники, всем по восемнадцать-девятнадцать лет. Оглушенные первой в жизни трагедией такого масштаба, мы шли за гробом, пытаясь осознать, как так, больше нет Надюшки. Еще неделю назад, той же самой толпой зажигали у нее на свадьбе, и Вострикова была такой веселой и отчаянной – танцевала, скинув туфли-каблуки и приподняв платье выше колен, пела «Белые розы» под караоке, смешно целовалась с соседом-женихом. И что? Всё? Нет ее больше?
Хоронили Надю на старом кладбище. Родители с трудом нашли участок, кем-то занятый, но брошенный давно и никому из близких не нужный. И, вроде, можно сверху хоронить. Надин папа мне так