После разгрома Джунгарского ханства в 1758 году, Китай на правах победителя начал возводить в долинах рек Или и на Тарбагатае свои укрепления, чтобы не допустить возвращения казахов на освободившиеся от джунгар земли. В 1761 году китайский император (богдыхан) издал указ о запрещении казахам кочевать южнее реки Аягуз. Однако казахи явочным порядком заняли пустующие земли, а твердая позиция и готовность вооруженным путем отстаивать свои интересы, умелые переговоры султана Абылая. привели к тому, что в 1767 году Китай вынужден разрешить казахам пользоваться пастбищами в районе Тарбагатая и р. Или. В обмен китайцы потребовали выплаты арендной платы и принятия китайского подданства. В результате к концу ХVIII века часть казахов Среднего и Старшего жузов приняла китайское подданство и заняла богатые пастбища Синдзяна.
Китай пытался контролировать юго-восток Казахстана даже тогда, когда в его истории была черная полоса, связанная с Опиумными войнами и восстанием тайпинов.
На освободившиеся от джунгар казахские земли претендовали и алатауские кыргызы, о чём мы уже писали в связи с Абылаем. Только после его успешных походов в Семиречье на границе с кыргизами установились относительно мирные отношения.
Заметим, добрые и мирные отношения устанавливались отнюдь не одной дипломатией, а вновь силой и вооруженным путем.
Батыр
У каждого казахского рода были свои батыры. Силачи, не имеющие себе равных среди соплеменников в разных состязаниях и за столом, но в трудную минуту первыми встававшие на пути врага. А если физическая сила сочеталась в одном теле с силой духа и умом- он становился легендой, которую разносил даже ветер в степи. О таких рассказывали детям бабушки, акыны слагали песни, старики учили на их примере молодёжь. Таким стал для своего рода шекты, а позже и для всего народа батыр Жанкожа Нурмухамедов.
О его детстве и юности известно мало. Историки путаются даже с годом его рождения- то ли в 1774, то ли в 1777, а некоторые называют даже 1790 год. Но известно, что он был у рода шекты, жившем на сырдарьинских землях, старшиной, бием, то есть признанным справедливым судьёй и, естественно, вожаком в военных делах. Заметили, что он верил не столько в Коран, сколько был борцом за земную справедливость. И ещё. он не любил всякого рода начальство; как своих ханов и султанов принадлежавших к «белой кости» (ак суйек), а позже и чужаков в лице хивинцев и царской администрации и казаков. Он давно заметил, что и те и другие безжалостно эксплуатируют простой народ. Однако русским он вначале доверял и ради своего народа был готов пойти с ними на компромисс.
Вначале