то приходится констатировать известную ригидность той легитимной практической схемы, которой пользуются большинство респондентов. Защита их конституционных прав и свобод посредством совместных действий людей со сходными интересами ведется по правилам
специфической реципрокности. Несмотря на то что имеет место рационализация коммуникативной компетенции респондентов, поскольку растет значимость таких мотивов исполнения обязательств перед другими людьми, как
«собственный интерес» и
«расчет на ответную услугу», налицо слабо либо вовсе не отрефлексированное
рассогласование между
должным и
сущим. Например, придавая «
знанию законов» определяющую роль в обеспечении свободы, респонденты продолжают следовать им по рецепту
неформальных правил. Зазор между декларируемыми и явными целями остается вне рефлексии многих респондентов, так и не решивших для себя, нужно ли им выполнять российские законы или желательнее следовать им
избирательно, когда им приходится защищать свои конституционные права и свободы. Неформальные отношения, регулируемые правилами
специфической реципрокности, вполне могут быть четко структурированными формами координации сотрудничества и конфликта, хотя и не обязательно согласованными с универсальными нормами права и морали. В случае их несогласованности разрыв между формальными правилами и реальными практиками с учетом этих правил проявит устойчивость в собственном воспроизводстве до тех пор, пока россияне не выработают и более или менее успешно не реализуют
стратегии гражданского действия, направленного на
трансформацию институциональной среды. Исследованные по данным опроса
порядки значимости тех или иных способов реализации стратегий индивидуального или коллективного действия по критериям их легитимности, осуществимости, возможности или желательности пока не дают оснований утверждать, что хотя бы в абрисной форме возникают
стратегии гражданского действия, направленного на
трансформацию институциональной среды.
