– Ну, с таким «харчем» – вне очереди. Пусть сгружают пока в сени, потом разберемся. Пойдем в хату, потолкуем.
В тепло натопленной избе сидел за столом комиссар отряда Николай Макарович Сухоруков и внимательно изучал карту района. Увидев Борисова, он радушно встал навстречу.
– Добрались благополучно?
– Спасибо, без помех.
– «Хвост» не привели?
– Думаю – нет, больше суток петляли по лесам.
– Добро! Ну что ж, поздравляю с вступлением в боевой партизанский отряд «За Родину!..» Вы были политруком. Учтем и это. Только пока отряд наш маленький, с вами восемнадцать человек, поэтому командирской должности предоставить сразу не можем, так, Иван Александрович? – обратился он к Понасенкову.
Командир улыбнулся.
– Но без дела не оставим.
Борисов смутился.
– Я не за чинами сюда пришел.
– Понимаем, не горячись! – мягко упрекнул Понасенков. – Все мы здесь не чинодобытчики. А сказал это тебе комиссар к тому, что есть такие гордецы – давай ему роту, не меньше. И дадим, только вначале надо создать эти роты. Вот я и думаю, Николай Макарович, поручить товарищу Борисову заняться подбором надежных людей, их по селам немало: окруженцы не знают, куда деться, да и среди местных найдутся.
– Согласен, – коротко сказал Сухоруков. – Справишься?
– Есть! – по-военному вытянулся Борисов. – Готов выполнить любое задание командования.
– Садись, обсудим, с чего начать, – предложил Сухоруков. – Прежде всего хорошенько изучи район по карте. Желательно – поменьше окать, а то за версту слыхать – волжанин, но с этим, видимо, придется смириться, сразу не переделаешь, хотя, повторяю, желательно.
Беседа продлилась несколько часов. Николай выписал в блокнот названия сел и деревень, расстояния до них от Козелкина Хутора, состав населения, наличие вражеских гарнизонов и их численность, адреса людей, к которым можно обращаться от имени Сухорукова.
– Для начала достаточно, – сказал комиссар. – А теперь пойдем устраиваться на жительство. Поселю я тебя к старичкам, ты ведь привык у стариков жить. Только у этих молоденькой дочки не будет, учти. Ну-ну, не сердись, война-войной, а шутку, брат, не забывай, веселее воюется с шуткой-то.
– Да я не сержусь. Откуда только узнали?
– А ты думал, мы тебя без проверки с распростертыми встретим?.. Ну, добро. Значит, так: пару дней на отдых и размышления, а потом действуй. Пошли. Дорога была неблизкая, отоспаться надо. Подводчиков я сам отправлю, как передохнут.
3
Снег мягко поскрипывает под лыжами. Сверху сыплется пушистая невесомая пороша, тепло укутывает лапы сосен. Иногда ветвь не выдержит большой тяжести, прогнется, и с ее зеленых игл сорвется белая лава, засыплет глаза. А по лесу прокатится широкое настороженное шуршание, будто шепот деревьев. И снова кружится молчаливая пороша, плавно и неустанно,