– А вы что будете? – обратился парень к Марку.
– То же, что и эта очаровательная девушка, – сказал мужчина, кивком указывая на меня.
Я смутилась, а паренек, быстро взглянув на меня и тут же покраснев от выжидающего, иронично-насмешливого взгляда Марка, пробормотал:
– О… Да, конечно. Будет сделано, – он развернулся на каблуках и поспешил удалиться. Я заметила, что Марк проводил его долгим взглядом.
Людей в кафе «Тет-а-тет» было немного – кроме нас, в двух столиках от нашего, ворковала влюбленная пара да в углу худой мужчина в потрепанном костюме уплетал большого омара. Лилась мелодичная музыка, и я, слава господи, начинала чувствовать кончики замерзших пальцев на руках.
Вскоре принесли разложенный по чашкам суп-пюре и я с большим удовольствием принялась за нежный картофель. Вытирая губы салфеткой, я рассказывала Марку о своей семье, о взаимоотношениях с матерью и о том, как сильно я скучаю по сестре. Мы пробовали пирог, и Марк узнавал о моих увлечениях, о магазинчике «Счастье рядом», куда меня так любезно пристроила мать после школы, спрашивал, нравится ли мне там работать.
– Не могу сказать, что я ее ненавижу, эту работу, но иногда… иногда я просто хочу всё послать к чертям, – честно ответила я.
– Понимаю, – прищурившись, он смотрел, как стекает серыми каплями дождь за окном.
Когда мы пили кофе, от которого валил горячий пар (пацаненок не покривил душой – кофе был очень добротный и обжигал мне горло получше эля), я рассказала Марку о своих планах и обмолвилась о том, как было бы чудесно съездить к сестре в Крослин. Я не видела сестру почти два года, дико по ней скучала, и порой только мысль неожиданно ворваться к ней в комнату общежития с целым пакетом ее любимых вкусностей и заключить ее в долгие, самые крепкие объятия в мире и заставляла меня вставать утром на работу.
– Что с тобой? – спросила я, присматриваясь к мужчине. При упоминании Крослина молодой человек дернулся, мышцы под тонкой тканью взгорбились, напружинились, и сам он как-то подобрался, словно почувствовал нависающую над ним угрозу. Его карие глаза потемнели, стали почти черными.
– Все в порядке, – моментально ответил он, будто я застигла его врасплох за чем-то тайным и неприличным. – Просто неприятные воспоминания, не бери в голову.
Я кивнула. Хотела было в своем духе подразнить его – неужели тайны темного прошлого бередят твой стойкий дух? – но потом, благо, промолчала. Вид у него и правду был такой, что не до шуток.
Вскоре мы встали из-за стола, Марк расплатился, оставив официанту щедрые чаевые, и мы вышли на улицу. Дождь слегка поутих – только ветер неистовал с еще большей силой, в кромешном мраке растворяя листья ольхи, зонтики случайных прохожих, затаенную печаль рабочих и алкогольный дурман, сочащийся из каждого запотевшего паба.
Наступая на лужи, мы побежали к машине. Запрыгнув в BMW, Марк первым делом включил кондиционер, и я подумала о том, как было бы хорошо, если бы в отцовскую хонду тоже была бы