По этой вот причине, и еще потому, конечно, что я попала в очередную дурацкую ситуацию, мы с Уной и Сэйни, укутанные в черные мантии с ног до головы, оказались на портовом рынке. Продавцы уже начинали складывать товары и накрывать прилавки. Я громко чихнула и этим сразу же разрушила наше «инкогнито». Однако на это у меня была очень и очень резкая причина – запах трав и пряностей бессовестно щекотал мне нос. Красться дальше не имело смысла, поэтому мы сменили походку на горделивую. Признаться честно, мало кто заметил наши непутевые маневры, гренлокцы привыкли к безликим личностям в мантиях, шастающим туда и сюда. Маг ты, некромант, инквизитор, сектант или просто идиот в плаще – никому не было до этого дела.
Ощутив себя последней из описанных категорий, несколько минут мы бестолково болтались между рядами, натыкаясь на торговцев и их помощников и явно мешая им расставаться с нелегким рабочим днем. Так бы мы и бродили, будто беспомощные котята в смешных черных накидках, если бы Уна не заметила дряхлую вывеску в конце рынка, под которой толпилось несколько изрядно выпивших граждан. Так я называю их исключительно из политкорректности, взращённой во мне папенькой, род деятельности которого имел прямое отношение к законотворчеству. Это была еще одна причина, по которой никто не должен был узнать о моих проблемах и способах их решения. Отца, конечно же, не погладят по голове свежей газетой с моим фото и сокрушительным заголовком. Скорее всего этой газетой ему ткнут в нос и спустят со служебной лестницы на несколько ступенек. Странное дело, но представляя себе эту сцену, я почему-то больше опасалась мести Кристиана, который только-только подмазался к папенькиным влиятельным дружкам, чем его собственного гнева. Но, я снова отвлеклась.
Мы прошествовали в направлении вывески и сопровождавшего этот путь крепкого запаха пряных настоек. Нума Мемория была весьма точна – рядом с баром у последнего прилавка все еще суетилась торговка. Она точила лясы с аборигеном местного бара, имевшем кольцо в ухе и несколько истатуированные руки, что ярко свидетельствовало об интересном образе жизни. Сама Бюрануш, а я надеялась, что это была именно она, имела вид грузной и в чем-то опасной женщины, чернобровой и черноволосой, с серьгами-кольцами в ушах и руками, на которые, будто шашлык, были нанизаны десятки дорогих браслетов. На вид ей было давно за сорок, и еще она чем-то напоминала мне моего двоюродного брата Джоша. Я так думаю, в этом стоит винить округлость ее лица и отчетливо проглядывающие усы.
Сэйни дернула меня за рукав.
– Это она?
Я пожала плечом.
– Думаю, да. Хотя про усы нума Мемория не рассказывала. Эх, любит же она упускать детали и приукрашивать…
В это время Бюрануш закончила свой разговор, смеясь и маша рукой на собеседника. Увидеть нас ей мешали хвосты трав, торчавшие прямо за