Он к этому может не прийти, возможно его съест суета, но этого мы не знаем. События могут развернуться по разному. Интересно было бы знать, или каждый день спрашивать его.
– Как дела, как успехи?
Возможно бы он вам ответил:
– Не знаю предела! Не знаю, что можно закончить! Я канул в бесконечность переписывания абзац за абзацем. Мне легче быть так, но и не сложно выносить из своей жизни обычные мелодии души, ведь это прекрасно, верно?
Гребешок лодки резал воду, словно делил мир на «до» и «после». Что было до того, как начал чудак писать свои черновики, вести дневники? Нам интересно было бы узнать?
Наверное он просто жил, но с другими ценностями смотрел на мир. Он смотрел на бетонный столб и видел только его, он не видел расцветающих лилий кустов и согревающего солнца. Возможно он пережил хроническую депрессию, установил рамки и жил в них.
Если увижу его на улице, всякое может быть, может он мне доверит свою душу и я согрею её, если он это позволит сделать. От человеческой теплоты греет душевно, но он стоял у теплой батареи и смотрел на колыхающиеся деревья этой осенью. Одинокие мысли погружали его в разговоры с самим собой, еще тогда в детстве.
Герой он или нет моих вечерних страниц, этого я тоже не знаю. Но он думал, что нет ничего лучше, чем лакомится сладким и пить чай из самовара на свежем воздухе на летней веранде в доме у мамы, с широким столом и с десятью сидячими местами.
С ним могли бы присесть его единомышленники, которых он пускает в свое сердце. Он это делает с осторожностью, ведь люди разные на этом свете. Продолжение может следовать, если муза ведет. Но она тоже устаёт иногда и требует уединения и восстановления творческих сил.
Сладкие и липкие руки протягиваются к гостям.
– Усаживайтесь ребята! Я уверен, вам всегда есть, что сказать о политике, и о каждом из нас. Мы разные, но мы несём пламя искусств, рождаем поэтическую грань, расширяем мировоззрение в умах. Но давайте сами не будем идиотами, привычное – это не значит нормальное.
– К чему эта мысль?
– Мы живем в искусно созданных условиях, где все подчинено каким-то механизмам. У вас была возможность выпасть из этой ячейки, и будет еще. Ячейка окружена высочайшими передовыми технологиями, которые замутили разум.
– Интересное суждение.
– Откуда это у вас столько знаний?
– Оттуда.
– Да, он говорит на нашем языке. Мы можем перекроить свое будущее, мы его не знаем, и его никто не знает, господа. А значит мы может его накачать счастливыми кадрами жизни, где мы короли, королевы в роскошном замке. И это не мечты, а реальность.
Свидимся снова, муза моя, даст Создатель.
Он нажал на паузу на пульте, все движения в скучном офисе прекратились, все замерли, как тогда, на той сцене. И он спокойно пошел печатать этот черновик, чтобы оставить его где-то в нужном месте.
Сотрудники превратились в манекенов, которые стоят на торговых витринах. Кто-то шел к своему рабочему месту, даже курсор перестал мигать на его персональном компьютере.
Время застыло,