Дети Балтии. Дарья Аппель

ожидали. Граф Толстой со своими адъютантами отправился в Берлин, на переговоры с королем Пруссии, и их там встречали почти триумфаторами, несмотря на поражение под Аустерлицем. На столь печальное событие скоро стали смотреть как на «простую погрешность». Русская армия всегда побеждает – так же, как и прусская, кстати сказать – а то, что случилось с ней недавно, – не более чем досадное недоразумение. Отношение короля и королевы Пруссии к российским военным наглядно демонстрировало это чувство. Луиза была, как всегда, восхитительна – женщина-мечта, воплощённая грёза, богиня Фрейя. Все вокруг – даже флегматичный Георг фон дер Бригген и граф Толстой, начальник Алекса Бенкендорфа и Льва Нарышкина, – были немного влюблены в неё. Когда Луиза выезжала в зелёной амазонке с красной отделкой – форменные цвета Преображенского полка – русские войска приветствовали её с ликованием. Алекс был представлен прусскому королю, а потом с головой окунулся в балы и празднования, гремевшие на весь Берлин. Время стояло рождественское. Почти каждая фрейлина, с которой барон танцевал, вручала ему ключ от своей спальни, и поэтому от недостатка женской ласки он совершенно не страдал.

      Вскоре после того, как миссия Толстого закончилась, они отправились в Кёнигсберг – «прожигать жизнь дальше», как говорил Нарышкин. К ним присоединился один из принцев Биронов, весьма падкий на выпивку и гашиш, поэтому пребывание во втором по значимости прусском городе оказалось для них весьма весёлым, но разрушительным для здоровья. Лев захворал желчной горячкой, Алекс быстренько проводил принца в Митаву, а сам решил никуда не уезжать, пока друг не выздоровеет.

      О смерти Эрики он узнал из письма отца. Про её брата пошли какие-то новости – якобы, он объявился в Силезии, наконец, и направляется на Родину. Вести заставили Алекса расплакаться. «Её-то за что?» – думал он. – «И почему? Она же здоровая была. И не дождалась никого». Георг фон дер Бригген, приехавший вскоре в Кёнигсберг, застал друга детства с красными глазами и распухшим от слез лицом.

      – Что такое, у тебя сенная лихорадка? – спросил Георг легкомысленно. – Представляешь, мне тут дали новое назначение к графу Ливену-третьему! Вот мир тесен – это не он ли сватался за Эрику фон Лёвенштерн? Кстати, что там с Жанно? Я слышал, он всё-таки нашелся. А ты чего до сих пор здесь? Лео как, а то мы слышали, что он болеет?…

      Тут Георг насторожился, увидев, что Алекс расплакался ещё больше от этих слов.

      – С Нарышкиным что-то? – нахмурился Бригген. – Помирает?

      – Эрики… нет, – Алекс протянул другу письмо.

      – Понятно. Фитингоф её в чахотку вогнал, – решительно произнес Георг.

      – Причём тут Фитингоф? – странно посмотрел на него барон.

      – Эх… ты же в Риге почти не бываешь. Ну всё, ему от шурина достанется. Интересно, граф Иоганн это уже знает?

      Алекс только рукой махнул. И удалился переживать в одиночестве.

      Через неделю Алекс уехал в Ригу вместе с фон дер Бриггеном. И там