И ей опять показалось (даже не показалось, а почувствовалось), что кто-то наблюдает за ней. Но она двинулась дальше. Минут через десять ее, одиноко идущую по дороге, осветили фары легковой автомашины. Она испуганно остановилась на обочине. И машина остановилась, чуть проехав ее. Открылась водительская дверь, и из «Волги» вышел мужчина. Он не спеша пошел по ходу движения и оказался в свете фар. Василина с облегчением узнала Гриву, вечного попутчика Насти-цыганки. Цыган посмотрел на звездное небо, потом в ее сторону и сказал:
– Привет, певица. Может, подвезти куда?
– Мне бы домой, под Чинару, – неуверенно ответила Василина.
– Тогда садись, нам по пути, – произнес Грива и открыл перед ней переднюю пассажирскую дверцу. Всю дорогу они ехали молча и, лишь остановившись перед ее домом, он посмотрел на Василину и спокойно промолвил:
– Вот и все. Ты дома.
– Спасибо большое, Грива, и передай привет Насте. Скажи, что я ее очень и очень жду. Еще раз спасибо, – и она вышла из машины.
Вечером Кузя-Артист как ни в чем не бывало появился в ресторане, накрыл поляну музыкантам в гримерке и беззаботно продолжал отплясывать с телками – теперь уже совсем не глядя на нее. А она смотрела на него. Смотрела безразлично – со спокойным, не касающимся ее отвращением. И назло не снимала подарок – золотую цепочку красивого плетения с крупной подвеской-земляничкой в сверкающих камешках. А потом Кузя взял и исчез.
Глава 9. Сафрон Опетов
Начались предновогодние банкеты, на которых предприятия провожали старый год, чествуя передовиков производства и победителей соцсоревнования. Провожал старый год с размахом и «Трест общественного питания ресторанов и кафе». Прилично одетые руководящие работники всех вышеперечисленных заведений охотно спускали заколоченные за сезон деньги, заказывая популярные песни для любимых начальников треста. К Сливе подошла симпатичная, очень эффектная восточная красавица Лейла. Армянка Лейла жила в том же районе, что и Василина. Отец ее был участковым милиционером, а сама она работала метрдотелем в ресторане на набережной. Василина стояла на сцене, Лейла глянула на нее и, прервав разговор со Сливой на полуслове, вдруг направилась к ней. Окинула оценивающим взглядом певицу и с улыбкой произнесла: «Хорошо поешь, дорогуша. А какая у тебя чудесная цепочка и подвеска редкая – где такие берут?» Лина хотела ответить, как учили, что купила с рук у старухи, но почему-то дерзко ответила: «Это мне Кузя подарил, которого все обожают, а я презираю», – и, повернувшись, пошла в гримерку.
– Подожди, дорогая, – услышала она голос армянки и остановилась, обернувшись. – Этого Кузю зовут Артист, а цепочка, что на тебе, моя. Но мне не надо ни того, ни другого. Дарю их тебе, красавица, за твой талант.
Развернулась грациозно и пошла к своему столику, пронося с достоинством свою эффектную красоту через весь зал. Василина обалдела и