вас разбудит урчанье дымящейся крови,
клёкот сабель голодных в бессильном бою,
и отчаянье жаркой, напрасной погони,
и звенящая мука
за землю свою.
Знаем: бой будет кратким (редеет дружина),
но иначе – не можем.
Не можем! —
когда
там,
на РУССКИХ просторах,
там, вдали – черным дымом…
там, в дали – не кострища! —
города,
города…
«Вот опять – все эта же морока…»
Вот опять – все эта же морока:
чай, веранда, вечер, болтовня…
За окном на дереве сорока
повторяет, кажется, меня —
трескотней, верченьем беспокойным
аккуратно-гладкой головы:
– Тра-та-та…
чтоб жизнь прожить достойно.
– Тре-те-те…
такие же, как вы.
– Три-ти-ти…
мы все – слепые дети
в крепко сжатом, жестком кулаке.
Споры-разговоры на рассвете
ветерок уносит по реке…
– Зыбко все, расплывчато, примерно;
нужно видеть цель – наверняка.
– Главное – избавиться от скверны!
– Вам подлить горячего чайка?
Подложить вареньица? Печенья?
– Нет, спасибо, я – по горло сыт!..
То же здесь сорочичье верченье,
тот же осторожный глаз блестит,
так же каждый нервно, суетливо
интерес выказывает свой.
…А река течет неторопливо,
Облака плывут над головой.
«Я из этой дряни и из этой грязи…»
Я из этой дряни и из этой грязи
славный и добротный, чистый
стих пошью.
Сразу не получится – переделать разве
долго? Раз! И – наново – молодость свою.
Чтобы стало – ветренно,
чтобы стало лиственно,
чтобы в даль далекую мчались поезда,
чтобы можно было бы (ну, хотя бы – мыслями,
легкими и светлыми) убежать туда,
все невзгоды – вытрясти,
все обиды – вынести,
песню недопетую – передать друзьям,
жизнь прожить – красивую, чистую —
без примесей
и без этой дряни с грязью
по краям!
«Не блага…»
Не блага
матерьяльные,
не
сытой жизни рай,
а – нам! – дорога
дальняя,
воли каравай,
чистый и студёный
глубокий
ковш небес,
берёзовые звоны,
озёрный плеск,
соль седьмого пота,
земная твердь,
добрая работа
да – короткая – смерть.
«Вот она и проверена…»
Вот она и проверена,
наша большая любовь:
поле – шагами – меряно,
не перемеришь