На следующий день, вечером, Тютельку обыскали, нашли заначку, отволокли в сторону и стали учить уму-разуму, потому как понятия нарушать нельзя. И перестарались, уж больно хлипким оказался «десантник». А когда уразумели, что натворили, сорвались и сдернули, прихватив у монастыря нищенку с сукровицей на губах, понятия ведавшую.
По всему должен был Тютелька загнуться, а все же не отдал Богу душу. Видимо, Господь и помог, посчитав, что рановато пока этого раба прибирать. Уже в темноте выползшего к дороге Тютелина подобрали монастырские послушники. Они возвращались в обитель с полевых работ, задержавшись там из-за сломавшегося грузовика. Да и мудрено было не сломаться, поизносился старик, еще при прежней власти был сработан в славном трудовыми подвигами городе Горьком, ныне вновь Нижнем Новгороде. За километр до озера ветеран окончательно встал, пришлось идти пешком, а тут из кустов стон…
Тютельку принесли в монастырь. Вызвали «скорую» из райцентра. Вызвали и милицию, то есть полицию. Двое сотрудников приехали быстро, но действовали они без рвения – так, словно разборки между нищими были делом если не частым, то рядовым. Опросили послушников, наскоро осмотрели место избиения и засобирались обратно. А на слова отца-эконома, что братия будет молиться за здравие пострадавшего от злодеев, лишь ухмыльнулись.
В райотделе нежелание раздувать эту историю объяснили положительной динамикой: в этом году кривая преступлений только-только вниз пошла, а еще комиссия из области ожидается с проверкой, и тут на тебе! Возможно, так и все было, насчет кривой и комиссии. Но вероятнее другое: тот, кто стоял во главе нищенской шатии, отстегивал кому и куда нужно долю малую, а может, не такую уж малую. И всех такое положение устраивало, и не Тютельке с его заявлением о причиненных побоях было его менять.
Прозрачные намеки Егоров понял, невысказанную просьбу уважил. Иначе не сидел бы сейчас в «уазике» и не рассматривал испятнанные кровью шмотки.
Прежде чем тронуться в обратный путь, уже не по Старой дороге, а по грейдеру, где, конечно, тоже колбасит, но не так убийственно, Егоров свернул к монастырю.
На площадке перед мостом было густо от машин и людей. Но терпимо, потому что автобусы с недавних пор останавливались дальше, за соснами, у турбазы. Оттуда паломники и экскурсанты шли пешком – сначала вниз по косогору, а потом через стоянку легковушек к мосту.
Этот мост построил объявившийся на озере столичный предприниматель, эмигрировавший из Москвы после инсульта. Оказавшись в сих благословенных краях, он быстро поправил здоровье, после чего решил отсюда не уезжать, а заняться VIP-туризмом, о котором этих краях и не слыхивали. А мост он построил из благодарности за выздоровление, что было, без сомнения, главным, и чтобы людям, приходящим в монастырь, было удобно, и чтобы стало их больше, в том числе и к его выгоде.
Лет