Тот отнял руку от пистолета, махнул на Наоми, отгоняя, будто ребенка.
– Ждите своего знакомого с другой стороны от входа. Подальше от контроллера.
Тут-то Наоми поняла, что прислонилась к контроллеру, который, если прикоснуться к нему специальной карточкой, приводил в действие огромный стальной цилиндр – он поднимался из земли, с забетонированной площадки посреди улицы, и блокировал уличное движение.
Американское посольство, окруженное металлическими заграждениями и частоколом бетонных столбов-тумб с медными набалдашниками в виде желудя, – осиное гнездо. Попробуй влезть. Вернувшись в “Крийон” и вооружившись длиннофокусным объективом, Наоми вволю поснимала посольство из окна коридора – в знак молчаливого протеста. Стекла в окнах посольства были по большей части матовыми, однако Наоми пробирала дрожь: а вдруг через пять минут к ней в номер вломятся полицейские и арестуют ее – грубо, без церемоний, наденут те самые, вовсе не игрушечные пластиковые наручники, а то и накинут мешок на голову. Инцидент с копом взволновал ее, но что тому причиной? Этот островок Америки во Франции, обычное возмущение действиями властей, горячий полицейский или же садомазохистские фантазии, в которых она – жертва, вынужденная подчиняться? Наоми решила изучить феномен сексуальности солдат республиканских рот безопасности и написать об этом. В одном известном ей журнале для геев, издаваемом в Париже, такое с радостью напечатают. Если, конечно, что-то подобное кто-нибудь уже не написал.
Двойник Жан-Пьера Лео стремительно вошел в зал, уселся за ее столик. Улыбнулся и, разумеется, растопырив пятерню, убрал непослушную прядь прямых темно-каштановых волос, упавшую на лицо. К великому удивлению Наоми, на Блумквисте был облегающий костюм и узкий галстук. А также белая рубашка. Скромный темно-коричневый чемоданчик он аккуратно поставил на пол, прислонив к ножке стола. Парень внимательно посмотрел на Наоми, затем протянул руку, ловко просунув ее между стаканами из красно-желтого стекла и свечами, стоявшими на столе. Осторожному, интеллигентному рукопожатию Наоми уже не удивилась.
– Здравствуйте, – сказал он. – Итак, вы Наоми Сиберг. Красивая фамилия, как у кинозвезды. А я Эрве Блумквист, как вы, конечно, догадались.
Обмениваясь эсэмэсками после первого, публичного общения на форуме студентов Селестины, они условились, что говорить будут по-английски. Эрве сказал, ему нужна языковая практика.
– Мне и не нужно догадываться, – ответила Наоми, – я видела вас. Вы сами присылали мне видеозаписи.
Эрве аккуратно отнял руку, опять ухитрившись ничего не задеть. Наморщил лоб, якобы соображая что-то, слегка выпятил губы. Он знал, как продемонстрировать свою приятную наружность.
– Я всегда считал, видео неспособно запечатлеть меня. Мою суть, я хочу сказать.
Двадцатипятилетний