– Всегда хотел сделать мир лучше!.. Рад, если получилось.
– Я не верю в бескорыстные добрые дела. Что мне за это для тебя сделать?
– Фи, Анастасия Леонидовна! – поморщился Петя. – Что же вы такого хотите мне сделать за то, что я без спросу влез в вашу частную жизнь?
– Ну, может я не так выразилась… Но я искренне жду твоих условий.
– Заметь, для начала, что это ты настояла на этом разговоре!
– Предпочитаю, чтобы меня не использовали вслепую.
– А я разве..? Слушай, может не надо продолжать, а?
– Так чего ты хотел добиться своим действием?
Петя улыбнулся заданному правильному вопросу:
– Честно? Того, чтобы ты меня достала и сказала «спасибо».
Настя уставилась на него с подозрением:
– И это всё?
– А ты чего ожидала? – засмеялся он. – Просто для справки: я хоть и неудачник, но у меня есть возлюбленная. Так что, при всём уважении к твоему великолепию, очаровать тебя я в виду не имел!
Она попыталась проигнорировать верное предположение.
– Ладно. Если серьёзно, то давай дружить. Я надеюсь, мы равно обидели друг друга (ты нелепым предположением, а я его таким грубым развенчиванием), чтобы это было возможно.
– Я не обижаюсь. И ты прости меня. Я слишком привыкла к поклонникам, чтобы разглядеть что-то иное, – девушка смущённо улыбнулась. – Как глупо!
– Вовсе нет. C’est la vie! Хотя в ней и не всё идеально…
Настя непонимающе сдвинула брови.
– Беда нашего с тобой поколения, – с готовностью пояснил Петя. – Думать мы не умеем не только в математике, но и в жизни. Нет к этому привычки. Сильные мира сего старательно нас от этого отучают.
– А ведь ты явно считаешь себя лучше других… – заметила девушка.
– Многих, – не смутясь ответил парень. – Поэтому, встречая кого-то, кто минимум меня не хуже, готов хватать сразу!.. Тяжело, знаешь ли, быть одиноким!
– Знаю. Я часто терзаюсь похожими мыслями.
– Но ведь ты же не одинока! – искренне изумился Зернов.
– Да? – усмехнулась Никифорова. – Это тебе кто сказал?
– Ну… Мне так кажется…
– Ха. Ты, вообще-то, на вид тоже вполне доволен жизнью!
– Сейчас я и правда вполне счастлив.
– Я тоже…
– Вот и поговорили! – резюмировал Петя после небольшой паузы.
На замерзающий город святого Петра опустилась тьма. Вот уже больше ста десяти тысяч дней повторяется этот природный финт; так же, как и до постройки города, когда «убогие чухонцы» скрывались в своих хижинах, ибо темнота не позволяла им более работать. Как удивительно думать, что то же солнце и тот же мрак, что видели наши далёкие предки, видим сейчас и мы. Как-то странно и удивительно романтично.
– Люблю родные ингерманландские болота… – заметил Петя, оглядываясь по сторонам мечтательным взглядом романтика. – Особенно зимой и в темноте.
– Болота? –