Кто потом сюда придёт
Без клочка бумаги.
Что потом произойдёт,
Не увидят сами.
Кто напишет о себе,
О своём районе.
Кто винит в голубизне
Не в другом вагоне.
Может кто строку зачнёт
Сочинять стихами.
Что потом произойдёт?
Лишены тех знаний.
Нарисуют на стене
Ради смеха морду.
И получится вполне
Знак протеста гордый.
Каждый раз меняя люд
Карантинной сборки,
Люди старшие прочтут
О себе все строки.
Кто-то будет отмывать
От рисунков стены.
А другие повторять,
Оставляя смену.
А удачная мысля
Выйдет за пределы,
Претендентов веселя
На закрытом деле.
Рядом с этим стихотворением кто-то подписал более короткий и чуть менее складный стишок: «Будь проклят тот, кто век от века, решил тюрьмой исправить человека». Боря находился в таком состоянии, что был согласен с любым из тех, кто писал на стенах. Открылись «тормоза», и уфсиновец объявил:
– Кто на этап? – Поднялись четыре человека. – Выходите.
– Счастливо, ребята! – Попрощались этапники. И на сборке стало менее людно. Затем дверь открывалась ещё раз. «Старшой» назвал шесть фамилий. И люди пошли, с ними и «Леший», и тульские. Оказалось что ведут пересыльных зеков, кто в Бутырке проездом. «Леший» обошёл всех арестантов, всем пожал руки, а Боре крикнул напутственные слова:
– Бывай, Боря! Не бойся, ты не один здесь по статье сто шестьдесят первой. И не паникуй, что в тюрьме оказался. Пол-России побывало в тюрьме, а знаешь где вторая половина?
– Не знаю. – Не понял намёка Борис.
– Как «не знаю». Вторая половина в милиции работает.
Под дружный смех арестантов пересыльные удалились. Затем пришёл ещё один старшой, опять назвал много фамилий. На этот раз оказалось, что он пришёл за теми, кто сидит в Бутырке уже давно, а ездил в город на суд, на следственные действия, и на прочие характерные для зеков выезды. Осталось в камере лишь пять зеков, которые были вновь прибывшими, и к которым только-только применили санкцию на арест. Среди них был и тот, у кого длинные волосы. Было бы логично если бы этот патлатый чем-нибудь походил на того Лёшу Тарханова, что с профкома, с которым пиво пил накануне задержания. Однако, нет, этот волосатик выглядел иначе, и разговаривал по-другому. По его речи, скорее можно было принять за гопника, нежели нефора. Но, несмотря на это, одет он всё же, как типичный неформал: длинные волосы, косуха и берцы. Боря принялся и дальше изучать надписи на стенах. Его зацепила ещё одна: «Кто не был – не знает, кто был – не забудет». Точнее не скажешь о пребывании в тюрьме.
Волосатый арестант подошёл к Боре с вопросом:
– У тебя есть сигареты?
– Я не курю – ответил Боря.
– Ничего