Как-то после выступления в поддержку третьего альбома – более взрослого и интересного, но всё такого же цепляющего как первый и душевного как второй – мы устроили сходку с фанатами. Бар отеля «Бэйсайд» в Оушен-Парке стоял на ушах. Студенты и студентки, нынешние и вчерашние. Шум, гвалт, смех, флирт. Кто-то опустошал самые закрома бара, а кто-то – как и я – довольствовались безалкогольными мохито и прочими пи###скими выпендрёжными штуками вроде смузи. Время, как это и водится, летело быстро. К пяти утра начало понемногу пустеть – только несколько поддатых ребят потерянно слонялись по замусоренному полу, так же потерянно озираясь.
Из группы остались лишь я и Дэвид – тот смирно и грузно сидел на табурете как ленивый кастрированный и, притом, пьяный кот. Перед ним стоял один из тех стаканов, по которым якобы определяют оптимистов-пессимистов, и кузен, разглядывая остатки апероля, явно силился понять, к которым из них относится он. Дэвид вообще всю ночь был на удивление тихий, раньше я за ним такого не замечал.
– Тебе домой не пора, братец? – намекнул я. На этот раз явно. Куда более явно, чем все предыдущие шесть раз. – Жёнушка же с ума сойдёт.
Дэвид поднял на меня чуть замутнённый взгляд, наконец, сообразив, кто перед ним, и переварив поступившее предложение, тихо рассмеялся.
– А тебе?
– А мне-то нахрена? – пожал я плечами. – Меня никто дома не ждёт. У меня фулл-хаус щемящего душу одиночества.
– Э-э-э-х, П-и-и-и-т! – Дэвид выдохнул так тяжко, словно собрал воедино и прочувствовал горести людей со всего мира.
– Не начинай, – предупредил я.
– Не буду, я же так – просто потрындеть за жизнь, – миролюбиво согласился он.
– Ну, тогда валяй, – милостиво разрешил я.
– Самая маленькая площадка за последнее время, да? – Дэвид покосился на меня. – Я с трудом могу вспомнить, когда это в зале собиралось меньше нескольких тысяч людей. Мы ведь не идём на спад, а? Я не перенесу, если к нам перестанут приходить, отдав предпочтение другим…
Я поморщился:
– Нет, не идём мы ни на какой спад. Дались тебе размеры площадки? Внезапно, но тут я солидарен с нашим говнюком-менеджером – выступать надо везде, где только можно, и не в количестве зрителей дело.
Дэвид хмыкнул:
– Да как скажешь. Просто… – он усмехнулся. – Как сейчас помню – это было аккурат после первой Коачеллы, нас каким-то хреном занесло в забытый богом Чино, – он прыснул. – Я имею в виду… Сколько там было народу? С полтысячи от силы? Ну, это же, Чино, чувак, что мы там забыли?
Дэвид посмотрел на меня мутным взглядом.
– Хотя…
Он замолк, обдумывая что-то.
– Только сейчас дошло? – я чуть закатил глаза. – Разумеется, это я уломал Лиама забубенить там шоу. И отослал