– Что? Она была там?
Я кивнул.
– Я видел её несколько раз, мельком. Тогда я подумал – может, просто похожая девчонка, но теперь…
– Ты мог обознаться!
– Это была она, – твёрдо сказал я.
– Ещё пруфы? – спросил Джефф.
– Хватит с вас! – возмутился я. – Всё вам мало! Особенно тебе, алчный канадец!
– Ладно, убедил, это и впрямь от неё, – хмыкнул Дэвид. – Но вот вопрос – с чего вдруг?
– Типа, вы теперь вместе что ли? – спросил Джефф.
Я скептически ухмыльнулся:
– Да-да, как же.
– Но тогда… – он махнул рукой на куртку.
– Думаешь, это её типа ответ тебе? – озарило Дэвида. – За твои ухаживания, твои знаки внимания. И за музыку – видимо, она ей по вкусу. И таким образом она выказывает тебе свою благодарность. Но, как бы снова говорит: «Но на этом всё, вместе мы не будем».
Я наклонил голову и отечески посмотрел на брата.
– Дэвид, ну скажи мне, почему ты не в Беркли?
– Что за названия?
Мы работали над текстами, что я написал за неделю «отпуска». Лиам едва пробежался по ним взглядом и теперь явно был полон решимости распинать меня. Дэвид с довольной физиономией сидел на диване, слушал нас и разве что мушиные лапки не потирал от удовольствия. Хм, если ты и придерживаешься другого мнения, почему бы не поддержать родича из солидарности? Как же семейные узы? За такое гнусное предательство я показал Дэвиду средний палец.
– Что опять стряслось? – я знал, каким будет ответ менеджера, но иногда так хотелось почувствовать себя кукловодом.
– Спрашивает! – пророкотал Лиам. – Что это за сопли? И почему в таких количествах? Одни названия чего стоят: «Никто, кроме тебя», «Я слышу: «Прощай!», «Позже», «Идеально для тебя», «Вдали ото всех», «Дурацкая любовь», «Остановлю для тебя дождь», «Не могу сказать сейчас», «Долгая дорога», «Лучшее во мне», «Где-то только для нас», «Я всё ещё слышу нашу песню», «Поздно для нас с тобой», «Одержимый», «Калифорнийская красотка», «Не скажу тебе: «Нет»… Внезапно, «Жемчуг Пасифики», – он оторвал взгляд от страниц. – Приятное разнообразие.
– Не обманывайся, там тоже про неразделённую любовь, – я жестоко развеял его иллюзии.
Лиам грязно выругался.
– «…бубны – денег знак, жизни оплата,
а червы – как карты, сложатся в образ иной,
да вот только он не по серду мне…» – грустно напел я.
– Что это? Одна из песен? – вскинулся Лиам.
– Это «Shape Of My Heart» Стинга, – ответил я. – Настоящего Стинга…
Лиам недоумевающе покосился на меня. Я прыснул, но не стал говорить, что всегда считал того плохим косплеем британского певца.
– Даже если ты никогда не слышал её, что странно для крутого дяди-продюсера, которым ты себя мнишь, то всё равно заметил, что её настроение и лирика очень резонируют с моими.
– Как ты зае#ал всех со своей неразделённой любовью, –