– У вас изумительный дом, – сказал Кит.
– Он всегда принадлежал нашей семье, – ответила Мэтти, скрестив ноги. – Мы едва замечаем его.
Алекс высунул голову из-под крыльца:
– Ты, должно быть, Кит.
– Да, должно быть. А кто, должно быть, ты?
– Алекс. – Выбравшись из тесного убежища, он распрямился, моргая на солнце и счищая паутину с волос, рук и ног. – Оу! – сказал он, размахивая руками взад-вперед. – Рука затекла!
– А что ты там делал?
– Изучал жизнь животных. – Алекс достал фонарик величиной с ручку и направил луч света прямо в глаза Кита. – Лягушки, тритоны, букашки, все виды.
– У меня не слишком хорошо с биологией.
– А это не биология, – сказал Алекс. – Это мир.
Кит моргнул.
В их разговор вступила Мэтти:
– Ты ходишь под парусом?
– Бывает. – Кит проследил за ее взглядом на море. Несколько лодок с мачтами покачивались в лагуне.
– Зайти в устье довольно трудно, но ты научишься, – заверила его Мэтти, выделывая ногами пируэты.
Кит выглядел заинтересованным:
– Тебе придется взять меня с собой. Я плавал только в Тихом океане. А это совсем другое.
– Ну, во-первых, он гораздо больше, – буркнул Алекс и снова исчез.
– Здесь есть чем заняться летом, – сказала Мэтти. – В конце августа папа и Мэл отправляются в Большое плавание. Нам не разрешается выходить с ними, потому что это дело мужское, и однажды они чуть было не столкнулись с паромом, а в другой раз ветер был очень сильным и сломал мачту. – Она помолчала. – А еще мы устраиваем турнир по теннису, такая у нас традиция. И это действительно весело.
– Я люблю теннис.
– Мэл – самый лучший наш игрок, но я тоже играю хорошо.
Мэтти действительно хорошо играла в теннис, ничего выдающегося, но совсем даже неплохо. Мы называли наш способ играть «камикадзе» – игнорировали всяческие правила, и судьи на корте не было. Победитель в споре становился победителем в игре.
Хоуп – она была на пляже – позвонила в колокольчик. Обед готов.
– Надо возвращаться, – сказала Мэтти.
– Приготовьтесь к обеду с Флоренс, – улыбнулся Кит. – Она очень эмоциональна при расставаниях. Рыдания заставляют ее чувствовать себя хорошей матерью.
– А разве она не хорошая мать?
Кит рассмеялся.
7
Я изучала Флоренс Годден, как фотограф дикой природы изучает кольцехвостых лемуров. То, как она притягивала к себе внимание, нельзя было объяснить одной лишь известностью: не будь она крестной Хоуп, мы, дети, понятия не имели бы, кто она такая. Меня потрясло, с какой легкостью она удерживала внимание других, а затем внезапно переключала его на что-то еще.
На вопрос «Что вы снимаете?»