Мама прекращает их дискуссию, и на несколько коротких мгновений в семье воцаряется мир.
4
– У меня для вас два сюрприза, – сказала Хоуп утром после нашего приезда, но отказалась признаваться каких, хотя все мы умоляли ее об этом. – Скажу вам за ужином.
Я не люблю сюрпризы. Мне нужны только факты, мэм, без шампанского и хитрых ухмылок.
Было почти шесть, когда я оторвалась от книги, которую читала, и выглянула в окно. Тэм шла от берега к нам, в руках у нее была большая тарелка с чем-то вроде водорослей, которые, возможно, предназначались для ужина.
В подзорную трубу я хорошо видела большую часть пляжа и все, что происходит между домом и морем. Я не заглядываю в чужие спальни, но считаю себя вправе смотреть на то, что делается снаружи. Мне был виден горизонт, и я различала названия судов. По губам людей в море можно было разобрать, о чем они говорят. До полнолуния оставалось всего два дня, и я любовалась голубыми, призрачными оттенками лунного света.
В доме царило волнение – ведь у Хоуп имелись какие-то там сюрпризы. Я гадала, а не собирается ли она объявить, что беременна, и если так, то можно ли считать это хорошей новостью. Хотя я очень люблю Мэла, все же он из тех людей, кто, не раздумывая, обменяет младенца на пригоршню волшебных бобов. И умудрится убедить всех, что поступил правильно, и на него будет сердиться одна лишь Хоуп. Мэл обладает избыточным обаянием, которое затмевает его недостатки. С ним хорошо поговорить, если вы сыты по горло жизнью или вас достали родственники, и он выслушает, а это вряд ли по силам кому-то еще.
Я вижу, как родители возвращаются с купания – они часто плавают в море в это время дня. На маме зелено-белый полосатый купальник и панама, что папа подарил ей на прошлый день рождения. На папе шорты и шлепанцы. Они идут близко друг к другу.
После заплыва мама разожжет гриль, а папа будет мариновать мясо и суетиться вокруг нее. Мэлихоуп будут ходить с тарелками салата и бутылками вина, которые потом откроют. И выпьют. Взрослые как следует надерутся. Дети тоже, если никто не станет обращать на них внимания.
Даже если я не вижу чего-то из своего окна, то вполне могу вообразить это. Прямо сейчас, например, Мэл играет с Алексом в шахматы на полу гостиной. Каждый раз, когда Алекс делает удачный ход, Мэл вздрагивает. Они оба жульничают, как пираты, и потому никто больше не хочет с ними играть. Не могу вспомнить, всегда ли Алекс играл нечестно или же научился этому у Мэла, утверждающего, что он изучает мышление преступников – на случай, если получит вдруг роль Мориарти.
Наконец я спускаюсь вниз. Хоуп уже пришла, и все пристают к ней – хотят знать, какие у нее секреты, но она настаивает на том, что время еще не пришло. Мэл говорит, что будет брать взятки, но только наличными.
– Да черт вас всех побери, – бормочет Алекс. – Надеюсь, это что-то