Любовь и утраты. Сергей Кулешов

количество воздуха в плевральной полости всё время увеличивается без обратного отсасывания, то со временем воздух начинает сжимать лёгкие, смещает сердце, нарушая дыхание и кровообращение. В конечном счёте это приводит к общему ухудшению состояния больного. Тогда нужно делать прокол грудной клетки и отсасывать часть воздуха. Но у нас не тот случай. Мы искусственным путём введём воздух в плевральную полость Маши, сдавим на некоторое время больное лёгкое и тем самым создадим наиболее благоприятные условия для заживления туберкулёзных изменений в лёгочной ткани.

      – Насколько это опасно? – повторил свой вопрос Тимофей.

      – Не беспокойтесь. Это абсолютно рядовая процедура.

      – Так я могу рассчитывать? Мы только туда и обратно.

      – Ладно. Забирайте, – решительно сказал профессор, – распоряжение я дам. Только условие: никаких вечерних нарядов и декольте; тёплые чулки, тёплая обувь, толстый шерстяной свитер с высоким воротником, непременно на машине туда и обратно и в тот же вечер вернуться в палату.

      Это было то, что нужно. Тимофей поблагодарил профессора, попрощался и собрался уходить, но Александр Ефимович его остановил.

      – Вы говорите, концерт завтра?

      – Да.

      – Как же вы умудритесь билеты в консерваторию достать?

      – Это, профессор, не проблема, мы со Святославом добрые приятели.

      – Может, и я могу к вам присоединиться? – с надеждой спросил Рабухин.

      – Конечно, и непременно с супругой. Встретимся у касс.

      – Я позвоню уточнить – удалось ли?

      – И не трудитесь. Встречаемся у касс, минут за двадцать до начала, – подтвердил Тимофей.

      Они расстались, довольные друг другом.

25

      Как и договаривались, встретились у консерваторских касс.

      – Подождите минутку, – сказал Тимофей, поздоровавшись с женой профессора, – я сейчас.

      Маша стояла молча, она не умела вести светских бесед. Александр Ефимович задавал ей вопросы, она отвечала кратко, односложно. Тимофей подошёл к билетёру, спросил администратора. Администратор оказался рядом. Тимофей назвал себя, и администратор отдал приготовленные для него билеты.

      – Всё в порядке, можно идти в зал.

      Места были из лучших, в первом ряду. На сцену вышла Анна Чехова и объявила первое произведение. Из-за кулисы, сутулясь и чуточку боком, вышел Рихтер, слегка склонившись большой лысой головой, обозначил поклон и, резко отбросив фалды фрака назад, грузно опустился на стул. Повернув лицо к залу, он увидел в первом ряду Тимофея и едва заметно кивнул, дал знак – видит его. Тимофей, чуть привстав, поклонился в ответ.

      – Да у вас, вижу, короткое знакомство, – прошептал Рабухин, перегнувшись через жену в сторону Тимофея.

      – Да не так чтобы уж очень, – улыбнулся в ответ Чумаков.

      – Однако билеты получили по первому классу.

      Тимофей снова улыбнулся, но ничего не сказал. Погас свет. Освещённой