Чем дольше он размышлял об этом, тем становилось противнее. Порой возникало даже какое-то необъяснимое отвращение к самому себе. Совершенно нелепое, конечно, из-за беспочвенности или – если можно так сформулировать, повышая пафос, – из-за неправедности подобной переадресации.
Уж кому-кому, а ему-то было не в чем себя винить. Разве только в мягкотелости.
Вся вина лежала на Жанне.
С самого начала что-то между ними было не так, просто он старался не придавать этому значения.
Однако Жанна осталась в памяти Останина и не отпускала его.
Глава вторая
Поверьте мне, легче выбросить из кармана тысячу рублей, чем одну привязанность из сердца. Особенно если она уже пустила корни.
Болеслав Прус, «Кукла»
Порой постичь собственную участь невозможно, пока она тебя не настигнет.
Джеймс Роллинс, Ребекка Катрелл, «Невинные»
Каждый человек – собственник. Каждый боится потерять то, что имеет. Даже свои иллюзии. Но что делать, когда всё уже потеряно безвозвратно, когда и сами иллюзии развеял в пыль стылый ветер неминуемого? Продолжать трепыхаться, точно подцепленный на крючок карась? Бессмысленно. Рационального решения здесь просто не существует.
Он словно угодил в малоправдоподобную, дурную, нескончаемую петлю времени, которую следовало как можно скорее разорвать, чтобы не погибнуть, однако не было ни сил, ни воли, ни достаточной решимости.
Что ему оставалось? Только воспоминания.
О Жанне и о себе.
О себе и о Жанне.
А также воспоминания о её воспоминаниях, коих тоже было предостаточно. Просто удивительно, до чего её жизнь – при всей молодости Жанны – была богата событиями интимного характера, подчас весьма своеобразными.
– …Между прочим, я с детства пользовалась вниманием мужчин, – призналась она однажды, когда они лежали в постели, и голова Жанны покоилась на груди Останина. – С самого-самого детства.
– Это как? – не понял он. – Ты имеешь в виду платоническую любовь в первом классе? Или в детском садике?
– Не-а.
– А что же тогда?
– Нездоровое внимание, вот что. Совсем не платоническое.
– Тогда давай-ка, не напускай тумана, посвяти в интимные подробности, раз уж начала.
– Ну, мужики всегда ко мне приставали, просто ужас. Вот, например, случилась противная история, когда мне было шесть лет. Мы с бабушкой жили на даче, а мама с папой приезжали к нам на выходные. И вот представь: как-то раз идём мы с бабушкой в магазин через лесополосу, а нам навстречу – двое парней, лет четырнадцати-пятнадцати. И один из них, поглядев на меня, говорит: «Симпатичная малявка, я б её трахнул». А второй ему: «Да я бы тоже не против». Тогда первый предлагает: «Давай, что ли, распялим её здесь, на травке, пока нет людей поблизости». А второй возражает: «Не-е-е, была б она сама по себе – тогда другое дело. А