Гамсонов рассмеялся.
– С какой из пятнадцати?
– С той, на которой денег побольше… – она сказала опять резко. И так, словно хотела открыть какую-то… правду жизни, что ли? А потом уже мягче: – Ладно, дай, подруге позвоню… Она беспокоится за меня. Надо ей сообщить, что я без приключений домой добралась.
Гамсонов спросил: это какая-то из тех, с кем Марина возле подъезда только что тусила?
– Откуда знаешь, что я там была?.. – она уже смотрела на Дениса почти враждебно. Но тут слегка улыбнулась, опустилась на корточки. – Короче слушай… если будешь водить сюда баб, можешь ни с кем не советоваться. Моя мать тебе слова не скажет. Ее другие штуки интересуют. Она у меня слегка шизофреничка… даже не знаю, зачем тебе все это говорю…
– Вот и я сам не знаю, зачем ты весь этот бред несешь.
Она выпрямилась, пошла из комнаты.
– Ладно, чао!
«Чао… да уж… – думал Гамсонов, оставшись один. – Вот подстава. Черт-те-что… Та еще подстава… черт-те…»
Спустя минуту, как Марина ушла, в квартире дали свет. Гамсонов, щуря глаза, снял фонарик с головы.
Он открыл в Windows новое окно и посмотрел ICQ Переверзина. Его не было в сети – «лепестки ромашки» горели красным.
У Дениса потихоньку уже набирал силу гнев. И опаска – если кто-то заинтересуется его делами…
Но куда же податься? Вернуться в Отрадное – нет; если неделю назад… если это был не вор, а…
«Но неужели меня и впрямь пришить хотели?.. Чушь…»
Гамсонову это казалось чем-то очень сомнительным – он, в общем-то, никому дороги не переступал.
В любом случае, Переверзин отправил его сюда – чтобы он переждал.
«А может, кинуть меня решил? Сам, гад, перепугался?»…………………………..
……………………………………………………………………………………….
Глава 3
I
В ту ночь Гамсонов лег очень поздно, часа в три – все переписывался с кладовщиком в Пекине. Денису наконец-то удалось договориться о перевозке телефонов – осталось только человека отправить.
Потом, когда проснулся через пять часов, в квартире еще было тихо, и он стал набирать Переверзину.
Но телефон у того был выключен.
«Он меня продинамил, а сам заныкался с концами», – опять мелькнуло у Гамсонова.
Но нет, такого, конечно, не могло быть.
Сон у Дениса уже прошел.
Он поднялся с кровати и посмотрел в окно. С седьмого этажа… Клены внизу во дворе… и дальние шапки… даже не верилось, что солнце взошло с другой стороны дома. Эти силуэты листьев – внутри, за сияющей листвой… уголки, треугольники, ромбики теней за листьями, как за разрезанным световым экраном; ничего не изменилось от вчерашнего дождя, и кажется, такая непомерная глубина в каждом «торшере», на метры… и там, наверное, еще много влаги?.. Но внешне клены уже не казались сырыми.
Как раньше они… стоят не шелохнувшись. Гамсонов выделил зрением тень-треугольничек – среди тысяч других. Он как бы на боку, а рядом слева – неправильная трапеция, а над ней – лист целиком