Марина, увидев Дениса, покатилась со смеху почти до кашля. Так смеются невоспитанные дети – резко, неприлично. И показала пальцем, на котором повисли ключи.
Гамсонов повернулся и через открытую дверь комнаты высветил длинные прямые белокурые волосы, черную кожаную куртку на железных застежках и замках, блеснувших под светом «Шахтера». Куртка стягивала короткую черную юбку.
– Чё светишь? – спросила Марина; весело, агрессивно.
За ней в прихожую ввалился некий молодой человек – Гамсонов и его высветил фонариком. Тоже в кожаной куртке, полный, с отвисшим, пухлым ртом… черты лица у него были какими-то «сварившимися»; он сощурился от света – толи лениво, толи пьяно, – и отстранился рукой.
Марина заботливо загородила парня, прижавшись к нему спиной.
– A-а… извини, – Гамсонов повернул голову к ноутбуку.
– А чё, у нас свет, что ли, вырубили, ма? – Марина пощелкала выключателем в прихожей. – A-а, ма?.. Слышь, чё говорю?
Из глубины квартиры послышался спокойный ответ матери – «да». Потом Наталья Олеговна еще прибавила: «привет». И все.
Марина смотрела на Гамсонова.
– Тебя чё, прикалывает так сидеть?
– М-м… мне видно все хорошо, – промычал Гамсонов, не отрываясь от ноутбука, но потом чуть выпрямился и быстро стал оглядывать разобранные телефоны и КПК на кровати. – Да я надел, потому что боюсь смахнуть чё-нить… Здесь ничё трогать нельзя – я разложил, тут если перепутается, мне потом вообще не собрать.
– Слушай, а ты у нас будешь жить, да? – Марина спросила, намеренно выражая любопытство; и как бы стараясь таким способом быстрее преодолеть дистанцию к незнакомому человеку. Она хитро-нахально улыбнулась. – Мать звонила мне в Т***, сказала, ты к нам подселился…
– Подселился, припекся… ну-ну, – Денис с шутливым видом прикоснулся пальцем к ноздре.
– А как тебя зовут?
– Побыстрей бы свет дали, – послышался голос Натальи Олеговны.
– Это еще зачем, – Марина обернулась к своему парню и поцеловала его взасос.
Через минуту они прошли в ее комнату.
Гамсонов, тем временем, уже закрыл чат. Лепестки ICQ горели ровным красным цветом. Теперь он последний раз выверял галочки, чтобы отправить ставки букмекерам.
За окном – сиренево-синие краски улицы. Теперь они были такими сочными, когда ничего не отражалось на стекле. Колючие шапки кленов далеко… они побурели, остыли в вечерней тьме. Фрагменты горизонта с окунувшимися в огонь вздымленными облаками… как замершие сиреневые взрывы…
Когда Гамсонов двигал головой, луч фонарика поверх ноутбука высвечивал фужеры в серванте напротив. И казалось, ряды хрусталя в серебристом осадке, а еще… эти буро-оранжевые уголки, застывшие в фужерах. Так похожи на части, уголки кленовых листьев… откуда взялись странные маленькие отражения? С улицы? Как это возможно? Но Гамсонов ничего не заметил, а только посматривал на значок «Адаптерное питание».
Вдруг из-за косяка взметнулись белокурые волосы.
– Привет! –