– Каких мешочников? – удивился я.
– Которые едут в Москву за сливочным маслом и колбасой.
– С какой стати? – удивился я ещё больше. – Разве нельзя купить в своём городе?
– Да ты будто с луны свалился! – осуждающе покачала головой женщина. – Никогда в магазин не ходил, что ли?
– В детстве я жил в деревне. Потом армия, загранфлот. А теперь вот женился, жена любит ходить по магазинам, – виновато пробурчал я.
– И что?.. Она всегда приносит свежие продукты?
– Всегда.
– А живёшь ты где?
– В Литве. Вот уже несколько лет.
– Конечно! – осуждающе воскликнула она. – В Прибалтике всё есть, лишь бы не рыпались против советской власти! И мясцо, и колбаска, и сливочное маслице. И всякие вещи. Это у нас шаром покати. Люди с вечера очередь занимают у магазинов и всю ночь дежурят, сменяя друг друга, чтобы косточек купить на суп, а на них и мяса, считай, нет. В Москве только и выбрасывают ещё что-то на прилавки, чтобы запылить глаза иностранцам.
– Да этого не может быть! – воскликнул теперь уже я.
– А вот увидишь сейчас.
И я увидел. По вагону спешили люди с огромными сумками и чемоданами. Двое из них бесцеремонно бросили нам под ноги свои вещи и полезли на верхние полки.
– Василь, ты на этот раз сграбастал торбы поздоровее от себя! На весь подъезд будешь закупаться, что ли?.. – засмеялся мешочник, который взгромоздился на полку выше меня.
– На весь, а ты как думал! А вообще-то мы по двое ездим, да напарник мой, Аркашка, прихворал малость, – весело ответил Василь, шумно умащиваясь над головой моей попутчицы.
Возвратиться к прерванному разговору мы с ней больше не смогли, но утром, когда пассажиры дружно вывалили из вагонов поезда на платформу Казанского вокзала и, гомоня на разные голоса, разъединили нас, унесли потоками движения в разные стороны, она успела крикнуть:
– Напиши про обыкновенную любовь!..
А я успел расслышать, теряясь в массе кричавшего и толкавшегося со всех сторон народа, и, когда вернулся в Литву, написал на чемоданчике-дипломате под монотонный стук колёс пригородных поездов повесть «Обыкновенная любовь».
Написал и положил, от греха, «в стол», а точнее – в дипломат. И прошло несколько лет, прежде чем я решил вернуться к этой повести. Я открыл дипломат, в котором хранил всякие ценные бумаги, взял местами затёртый черновик, напрягая зрение, прочитал и опять положил на прежнее место. Но тут в дело вмешалась мистика. Хотите – верьте, хотите – нет, дорогие читатели, мне приснился сон: скорый поезд «Тихий Дон», я что-то быстро и самозабвенно записываю в общую тетрадь, напротив сидит та самая женщина и критически смотрит на меня. Наконец опять не выдерживает, спрашивает: «Ну и где же “Обыкновенная любовь?” Я ведь семнадцать лет жду её!..» И так несколько ночей подряд. Я перекрестился, достал рукопись из дипломата, занёс текст в компьютер и принялся за работу. И повесть снова получилась, по моему мнению, слегка шероховатой. Тем не