– Да что попадется…
– Так отправимся вместе. Вот и Амфилотей с нами.
– Гм… А меня вы не подстрелите? – улыбнулся доктор.
– Кто? Я-то? Да я, батюшка, такой стрелок, что белку дробиной в глаз. Вологодский уроженец, да чтобы стрелком не быть!
– Нет, нет. Я говорю только про сегодня.
– Я в своем месте, когда молодой был, на медведя хаживал и прямо ему под лопатку, подлецу, под левую лопатку, в сердце – и наповал. Одно только, что вот по выпивной части вы плохой компаньон – ну да наплевать. Едем вместе на куропаток, Богдан Карлыч! Вот Амфилотей укажет нам выводков.
– То есть как это едем?
– А я мужика подрядил, чтоб подвез на подводе к самому месту. Зачем пехтурой мучиться?
– Ну, какая же это охота! Какой же это будет моцион! Нет, нет. Я один. Где выводки? – обратился доктор к егерю.
– В Кувалдинском лесу. Да одному вам, ваше благородие, не отыскать, – дал ответ егерь.
– Вы чего боитесь-то, Карл Богданыч? – спросил Петр Михайлыч. – Я теперь не только на куропаток, а даже на медведя в лучшем виде готов…
– Вижу, вижу, что готовы… – опять улыбнулся доктор.
– Какие пронзительные немецкие улыбки! Еще по рюмочке?
– Нет, довольно. Доем бутерброд – и в путь. Слушайте… Отпустите со мной егеря. Ведь вы все равно не пойдете теперь на охоту.
– Как не пойду? Пойду. Вот только мужик приедет.
– Я здесь, ваше степенство. Пожалуйте… – проговорил мужик Степан, показываясь из-за разросшихся кустов черной смородины. – В один монумент лошадь вашей милости приготовил… Баба говорит: «Поезжай за жердями», а я ей: «Нет, старуха!» Позвольте за это вашу честь со здоровьем поздравить?
– Пей, чертова игрушка!
Петр Михайлыч налил водки себе и мужику.
– Едете, что ли? – спросил его егерь. – Тогда я вам сейчас спинжак, ружье и всю амуницию принесу.
– Конечно еду. Тащи!
Петр Михайлыч попробовал встать из-за стола, но покачнулся и ухватился за стол.
– Какой вы теперь охотник! Вы лучше спать лягте и уж потом… – сказал доктор.
– Белкой дробину в глаз…
– Вот что белкой-то да дробину, так это пожалуй…
– Амфилотей! Что ж ты стал! Тащи амуницию!
– Лучше, Петр Михайлыч, прилечь. Ведь говорил я вам, что с утра не следует много с бутылочкой беседовать, да к тому же еще на старые дрожжи.
– Молчать! Как ты смеешь во мне сомневаться! Дробиной в глаз!..
А между тем на задах огорода раздавались визгливые женские голоса. Из-за кустов выбежал мальчишка Ванюшка.
– Пожалуйте, дяденька, пятиалтынный! Аришку вам и двух других девок привел.
– Ах ты, шельмец, шельмец! А я уж на охоту собрался, – отвечал Петр Михайлыч.
– Да ведь сами же вы приказывали.
– Ну, делать нечего. Надо две-три песни прослушать. Охота не уйдет, Карл Богданыч или Богдан Карлыч!.. Погоди!